Савелий сообразил, что дядя Ахмада, выражаясь языком российских братков, «крышевал» караваны, а их владельцы без возражений платили ему дань. Получалось, что современный рэкет имеет долгую предысторию. Сейчас Савелий познакомился с одной из его первобытных форм.
Самое главное наше богатство — вода, — Задумчиво продолжал Ахмад. Похоже, ему было все равно, слушает его Савелий или нет. — Воды мало, за нее идет постоянная вражда. Стоит в каком‑то роду туарегов умереть вождю, как соседи нападают и стремятся занять те участки, где есть вода. Наша страна охвачена постоянной войной. Это невидимая вам, так называемым цивилизованным людям, война. Это — война за воду, за жизнь, точнее сказать, за выживание…
Так почему бы вам не уйти сюда, на побережье? — подхватил Савелий. Он сообразил, что разговор этот Ахмад затеял не просто так. Значит, надо выяснить, зачем, почему. — Здесь есть вода, работа, врачи, учителя…
А–а-а, зачем нам это! — Ахмад насмешливо смотрел на Савелия. — Зачем нам мусульманские врачи, мусульманские учителя, мусульманские начальники… Мы— вольные люди. Сегодня здесь, завтра — там. Мы — вроде цыган, но у нас есть родина. Вот по ней мы постоянно и перемещаемся. Вы никогда не видели, как идут двадцать тысяч овец? Они перемещаются сами по себе, туда, где есть для них пища. А люди кочуют вслед за ними. Так и живем.
Но вы‑то не похожи на кочевника…
Я вроде представителя нашего рода на побережье. Защищаю интересы туарегов в судах, министерствах… Мой дядя — мудрый человек. Он вовремя сообразил, что надо защищаться не только оружием и отвагой, но и бумагами с печатью. Иногда одна бумага с печатью стоит тысячи ружей и тысячи отважных сердец. Представьте: кто‑то вдруг решает проложить нефтепровод через наши земли — а я тут как тут! — Он горделиво вскинул голову. — У меня все документы, защищающие наше право на землю. Следовательно: или договаривайтесь с нами о сумме компенсации или прокладывайте его в другом месте.
Компенсации?
Ну да… — удивился Ахмад непонятливости цивилизованного шведа. — Нам платят с каждого барреля, который проходит по трубе…
Савелий во второй раз поразился оборотистости обитателей пустыни. Все меньше и меньше они походили на тех закутанных по самые глаза людей на лошадях, чьи фотографии он видел в туристических проспектах.
Не желаете ли, кстати, совершить путешествие в глубь Алжира? — как бы невзначай обронил Ахмад, завязывая шнурки теннисных туфель. — В пустыне много интересного…
«Гости Алжира должны останавливаться в больших международных отелях, располагающих собственной службой охраны», — дословно процитировал Савелий листовку, что лежала на столике в каждом номере гостиницы. — «Поездки в ночное время, равно как и поездки в глубь страны, необходимо всячески избегать».