Известно, что чеченские бандиты иногда проявляли широту души и отпускали пленных русских солдат. За исключением контрактников, которых ненавидели. Контрактник в их понимании — натуральный идейный враг, так как пришел убивать в Чечню по своей воле. В отличие от тех, кто был призван и вроде как служит подневольно, контрактник не мог рассчитывать на снисхождение, и чеченцы изощренно и зверски мучили их и только потом отрезали головы…
Сергея приписали к минометному расчету. Отличаясь недюжинной физической силой, он без видимых усилий таскал на себе тяжеленный ствол миномета, да еще и несколько мин в придачу. Служил он спокойно, никогда не бурчал, что, дескать, платят мало и не вовремя. Казалось, деньги его вообще не интересуют. В перерывах между боями он не пил, не курил «дурь», не писал домой письма, полные вранья о «героической» службе. Просто сидел и тупо смотрел перед собой. Зато в бою не было ему равных по меткости попадания. Врага он накрывал миной точно и сразу: не прошли даром два года армейской выучки.
Изредка он получал письма из дому. Брат и мать писали ему порознь. Каждый хотел поделиться тайными мыслями. Размышления матери были убоги и невнятны. Младший брат Вадим мечтал о том, чтобы, когда он окончит школу, где‑нибудь в России еще шла война. Потому что сидеть дома, смотреть телевизор и наблюдать, как богатеют какие‑то люди с непроизносимыми именами и фамилиями, было для Вадима просто невыносимо.
Вскоре произошло страшное…
Факт остается фактом: находились предатели и в рядах контрактников. Служил один такой и в воинской части Сергея. Этот Иуда имел своеобразную специализацию: по заданию «полевых командиров», а проще — бандатаманов, он выискивал среди бойцов армии федералов тех, кто мастерски владеет оружием и не очень крепок душой.
Однажды наступил роковой для Сергея день. Колонна из двух грузовиков, одной БМП и «уазика», перевозившая взвод федералов на другое место дислокации, попала в засаду в узком пространстве между гор. И хотя бандитов было меньше, горы были на их стороне. Солдаты бегали по дну ущелья, спасаясь от снайперских пуль и плотного пулеметного огня. Когда от всего отряда осталось человек двадцать, Сергей понял, что пришел его смертный час. Он спокойно отнесся к этому, потому что давно таскал в кармане гранату на такой случай. Но кто‑то шарахнул из подствольника в скалу, под которой прятался Сергей, и его мгновенно контузило взрывной волной.
Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на земле беспомощный, оглушенный, с ногами, подтянутыми за спиной и привязанными к рукам. Скосив глаза в сторону, он увидел, как бородатые чеченцы и арабы, увешанные огромным количеством оружия, патронов, кинжалов, каждый сам себе ходячий арсенал, бродят по дну ущелья, по обоим берегам юркой маленькой речки. Если кто‑то из них находил еще живого русского солдата, вокруг тут же собирались несколько горцев и они принимались мучить несчастного. У солдат отрезали, отрывали, откручивали, отламывали части тела, стараясь делать это медленно. Люди бились в предсмертных судорогах, разбрызгивая далеко вокруг кровь. Мучения завершались отрезанием полового органа и засовыванием его в рот еще живому солдату, а потом и перерезанием горла.