Вам ведь нужна известность, мистер бен Ладен? Известность, популярность, слава, в конце концов! — Савелий продолжал играть роль зарвавшегося прожженного журналюги. — Естественно! Каждому террористу нужна слава! Тем более деятелю терроризма вашего масштаба. Да вас вообще сравнивать не с кем. Вы — гений терроризма, гигант террора!
И вы тоже считаете меня террористом? — бен Ладен еще больше скрючился в кресле. — Меня, слабого и беззащитного человека, дни которого отмерены и неуклонно катятся к концу?
Вы — для всех террорист, — уверенно заявил Савелий. — Тут, правда, есть одно «но»… Для моих читателей самое главное — получить подтверждение, что они знают, где настоящий бен Ладен и что он на самом деле думает.
И как же вы предлагаете получить такое подтверждение? — с нескрываемым любопытством поинтересовался бен Ладен. — Может, вы хотите потянуть меня за бороду и узнать, не приклеенная ли она?
Ну, если вы сами предлагаете, я не прочь…
Стоять, где стоите, наглец неверный! — Усама менялся на глазах. Из тихого старца он превращался в огнедышащего дракона. — Да стоит мне подать знак…
Кому?
Усама опомнился и снова заулыбался. На этот раз улыбка стала совсем отвратительной. Он махнул рукой, словно прощая Савелия.
И то правда… Я один на всем свете. Но и вы не такой грозный и бешеный, как мне о вас говорили.
Такого поворота дела Савелий не ожидал. Значит, его личность знакома Усаме бен Ладену? Поразительно!
Усама сидел на кресле–троне и горестно кивал головой.
Да, мне о вас много рассказывали. Как я теперь понимаю, все это — сплошное преувеличение. Да знаешь ли ты, кто самый бешеный воин? Тот, кто посвятил всего себя Аллаху, и для него, всемилостивейшего, готов отдать всю кровь свою до капли!
Бен Ладен выражался витиевато, как это принято в восточных религиозных книгах, когда повествование топчется вокруг одного и того же и говорить, в сущности, не о чем. Тогда смысл и содержание подменяются красочностью изложения.
Хотя… Как вы все‑таки сумели расправиться с Сейф–уль–Ислам Хамид эд–Дином?
«Только тогда его звали Марсель» [4], — подумал Савелий.
Такой, как ты, мог бы сгодиться в моем деле, да только ты слаб, — заявил бен Ладен, привставая. — Кроме того, ты уже мертв! Пусть ты достанешься шайтану! Я, бен Ладен, во имя всемогущего Аллаха, уничтожу Бешеного!
И с последним словом он резко ударил ладонью по ручке кресла. Под Савелием разошлись толстые плиты пола, он упал в каменный мешок и потерял сознание…