Может, рано об этом, но хотелось бы знать, что мы там будем делать? — подал голос Васек–Беспалый. И тут же уточнил, словно извиняясь: — Ну, чтобы быть готовым там ко всякому, понимаешь…
Понимаю. — Савелий был очень серьезен. — Но все дальнейшие инструкции — в Албании. Еще вопросы есть?
Вопросов не было. Савелий взглянул на рыбака, словно привлекая его внимание. Затем ткнул ножом в точку на карте и произнес слово: «Химара». Пожилой рыбак присмотрелся, затем что‑то произнес по–гречески. Савелий вопросительно взглянул на него. Рыбак указал на карту и отрицательно замахал руками. Тогда Савелий достал пачку денег. Хозяин посмотрел на деньги, зачем‑то снял очки, протер стекла, затем снова взглянул на карту, вздохнул, задумался.
После получасовых переговоров на смешанном англо–греческом языке, а также при помощи жестов договорились, что рыбак доставит их в Албанию, но не прямо в Химару, пункт, указанный Савелием, а немного южнее, в деревню, где проживают несколько греческих семей, обрабатывающих местную засушливую почву и занимающихся все тем же рыболовством.
Выслушав рыбака, Савелий понял, что тот опасается албанской береговой охраны, которая по сути представляет собой пиратскую вольницу. Албанцы грабят и пускают на дно суденышки контрабандистов, а экипажу предоставляют возможность вплавь добираться до берега.
Подумав, Савелий решил не рисковать, а согласиться с предложением рыбака. Тот, получив согласие, заулыбался и тут же стал собираться в дорогу. Жена вручила мужу узелок, куда положила сыр, несколько лепешек и бутылку вина. Хотела было то же самое предложить и команде Савелия, но они отказались. Видно было, что семейство не из богатых и здесь считают все до мелочи. Уходя, Савелий заметил пять- шесть пар ребячьих глаз, с любопытством рассматривающих его и его людей. Жена рыбака тут же загнала детей в дом и плотно прикрыла двери.
Рыбак сунул в рот трубку и не спеша двинулся вдоль по улице. Это была единственная улица в. деревушке, вымощенная плоскими камнями. Вероятно, он хотел, чтобы богатые пришельцы испытали максимальный комфорт. Но, когда свернули к побережью, картина резко изменилась. Под ногами заскрипел песок, перемешанный с водорослями и рыбьей чешуей. Мамука ругался, потому что не успел снять красивые туфли и переобуться в кроссовки. Рыбак упрямо шел вперед, не оборачиваясь.
Подошли к большому дощатому сооружению, по виду — обычному сараю. Это и был сарай, потому что, открыв его, рыбак извлек оттуда несколько комплектов одежды: широкополые прорезиненные шляпы- зюйдвестки, куртки и высокие мягкие сапоги. Натягивая эту странную обувь, которую надо было при помощи специальных тесемок привязать к поясу, Васек–Беспалый бормотал, что «эти штуки вроде нашего ОЗК, общевойскового защитного комплекта от химического оружия».