Два дня и две ночи… Он точно так же подсчитывал и столько же насчитал тогда, в первое утро своего бегства с Мадлен. Она, в то время необыкновенная красавица, была замужем и царила в красильне квартала, которую г-н Кош, молодой, подающий большие надежды служащий, уже тогда носивший в подражание хозяину бородку, удостаивал своими частыми посещениями. С дерзостью неопытного влюбленного он попросил ее прийти на свидание, она пришла — бородка нисколько этому не помешала. Дело было весной, и они отправились в лес. Лежа на траве и предвкушая близость, в которой в последний момент ему было отказано, г-н Кош страстно молил ее уехать с ним куда угодно. Она сразу же согласилась на короткую эскападу, которую быстро и под классическим предлогом — поездка в Париж по делам фирмы — организовала, а далее, как водится, последовал быстрый развод с мужем, художником и пьяницей, и ее новый брак с г-ном Кошем, несмотря на явное недовольство отца и дочери Амбер, особенно последней, всегда демонстративно подчеркивавшей свою непреодолимую антипатию к Мадлен. Но в отеле, в первый день (уже в десять часов утра дверь спальни закрылась за ними — г-н Кош, сгорая от нетерпения, пожелал вылететь самолетом), молодой любовник, на три года моложе своей возлюбленной, вовсе и не думал, что она может стать его женой. Два дня и две ночи, которые она украла для него, переполняли его ощущением необыкновенного блаженства, испытать которое еще раз он даже не надеялся; и г-н Кош стал наслаждаться ими час за часом, будто продлевал утонченные ощущения, которые вкушал жадно, но по крохам. Завтрак они закажут в номер, затем он проводит ее туда, где ей необходимо побывать, чтобы оправдать поездку. Они пообедают в безлюдном ресторанчике, сходят в театр, если она действительно этого хочет, и сразу же вернутся к себе. Бесчисленное множество раз он перебирал в мозгу минуты, составляющие эти сорок восемь часов, придавая каждой из них необычайное значение, продумывая каждую деталь наслаждения и превращая в наслаждение каждую деталь каждой секунды — слово, модуляцию голоса, смех, остроту или же тайну раскрывшейся ему наготы.
Красавица смеялась, и хотя в этом смехе и была доля сожаления об упущенном удовольствии от посещения магазинов, она все же была захвачена этой пылкостью и в самом деле влюбилась в своего поклонника и в его бородку; сначала Мадлен была удивлена, потом пришла в восторг, обнаружив страсть вместо мимолетного увлечения, от которого ожидала лишь приятного путешествия, — страсть, которая вполне могла смести с ее пути и красильню, и пьяницу. И действительно, эти два дня и две ночи были длинными и наполненными, будто целая жизнь, хотя стремительно приближались к концу в соответствии с жестокой закономерностью жизни. Да, это была целая жизнь, к которой г-н Кош возвращался как к сказочной эре в истории вселенной, воскрешал словно целый континент памяти, более обширный, чем воспоминания о многих и многих годах своего существования.