Я смотрюсь не совсем натурально
при очках и в седой бороде,
но однако ж устойчив морально
и примерен в быту и труде.
Бью жену по субботам и средам,
а по пятницам вовсе не бью.
Если выпить зайду я к соседу —
больше нормы ни капли не пью.
Встал я утром волка злей.
Во дворе — стоят.
«Кто здесь будет Галилей?»
Это буду я.
Предъявив мне удостоверенья,
некультурно за локти берут,
а в ответ на мои уверенья
заверяют, что шкуру сдерут.
Мама-мамочка! Батюшки-светы!
Не дерзил я властям, не грубил!
Если бил — то в субботы и среды,
а по пятницам вовсе не бил!
Ну, жена, твоя взяла:
взяли, повели!
С кем же ты переспала?
Не с прокурором ли?
Привели меня в гулкое зало,
ну а там от стены до стены —
прокуроры одни, кардиналы,
а ругаются — хуже шпаны:
мол, кого ты привёл, кровопивец?
Ты кого приволок, хулиган?
Да ведь это же однофамилец,
а не тот, кого надобно нам!
Инквизиции майор
взял под козырёк,
а верховный прокурор
обо мне изрёк:
«Поглупели вы, оперы, что ли?
И на морду-то он идиот!
Прост и честен лояльной душою
и по пятницам бабу не бьёт!»
И майор с очарованным рылом
проводил меня аж до дверей.
Кто же знает, чего натворил он,
этот самый бандит Галилей!
Говорят, его — в тюрьму.
Власть — она крута.
Пью с соседом. Бью жену.
Мир на трёх китах.
1972