Прижимая пальцы к вискам, Делькро ходила по кают-компании, ставшей опять местом сборища пассажиров. Леди Хинтон мрачно молчала, сидя в своем троноподобном кресле.
— Это ужасно! — как драматическая артистка, говорила Делькро. — Этот холод, этот вечный мрак… Можно с ума сойти…
— Скучно, как на курорте… — беззвучно отозвалась со своего места возле тетки Эллен.
— На курорте? О, сколько бы я сейчас дала, чтобы быть на курорте! — трагически воскликнула Делькро. — Ницца, Ментона, Биарриц, Лидо… Рай! Волшебный сон…
— Потерянный ррай… — меланхолически вставил барон.
— Машины рай съели! — крикнул Шнирер.
— Смотрите! Розовое пячно! — воскликнула Амели, показывая на потолок.
— Отблеск вулканического огня…
— Нет, нет. Это солнце. Луч солнца…
Все бросились к окнам. Между темными горными вершинами сквозь узкий просвет в тучах прорвался красноватый луч солнца. Совсем такой, как на Земле. Пассажиров охватила истерическая радость. Делькро протянула руки к окну и кричала:
— Солнце, солнце!
Луч внезапно угас, а Делькро так и стояла несколько минут, окаменев, с протянутыми руками.
— Возблагодарим создателя! — послышался голос епископа. — Зиме и нашим мучениям приходит конец.
— Неизвестно еще, какие мучения готовит нам создатель летом, — ответил Стормер.
“Первые дни творения”
— Такой, наверно, была Земля в первые дни творения, — сказал епископ, стоя у иллюминатора.
— Когда господь бог еще не отделил сушу от воды, — прибавила Хинтон.
Весна шла с необычайной быстротой. День прибывал, но солнца не было видно. Плотный, белый, как вата, туман закрывал дали. Не видно было даже ближайших гор. Невидимые тучи ежечасно низвергали целые океаны воды. Молнии синей огненной сеткой сплетали небо и “землю”. Даже сквозь толстые стенки ракеты слышались глухие удары грома. Ракета вздрагивала от горных обвалов и землетрясений. На короткое мгновение светлело, и тогда было видно, с какой быстротой таял снег, обнажались черные склоны гор.
Бурная горная река текла возле самой ракеты, ворочая и унося обломки льдин и огромные камни. Река быстро вздувалась. Ее темно-бурые волны уже омывали нижние края иллюминаторов.
Цандер распорядился закрыть предохранительные щиты: течение шло под косым углом к ракете. Стекла окна могли быть разбиты камнями. Но не в этом была главная опасность.
— Если вода покроет иллюминаторы доверху, доступ внешнего воздуха будет прекращен, — сказал он Винклеру и Гансу.
Покинуть ракету? Но об этом сейчас нечего было думать!
— Нам надо попытаться сделать трубу и поставить ее повыше.
— Сделать нетрудно, материал есть. Но легко сказать — поставить, — покачав головой, заметил Винклер. — Как только мы выйдем наружу, нас смоет, как мух… И все-таки мы должны попытаться.