— Так ты не Кречетников? — спросил один из типов в спортивном.
— Похоже, это профессор с сынком-паралитиком вам нужны, — «шестерка» облегченно выдохнул. — Скололи уже.
— Куда?
— К бабке одной.
— Что из тебя тянуть всё надо. Адрес бабки?
— Вы чего, пацаны, растопырились? — возмутился «шестерка». — Что за допрос такой? Я сейчас тоже могу нашим позвонить, чтобы подъехали.
— Рот прикрой, а то мухи насрут. Тебя только спросили, знаешь ли ты адрес, — успокоительно сказал второй тип.
— Точный не знаю. Но слышал, как папаша ихний с водилой говорил про улицу Рокоссовского. Она теперь Шамиля называется…
«Паджеро» подкатил к дому бабки Ульяны в то время, когда выгрузка пожитков из КАМАЗа еще не закончилась.
— Быстро вы, — бросил Кречетников двум «быкам», вышедшим из машины, — может, вместе вещи потаскаем?
— Это не входит в наши обязанности.
— А с виду крепенькие, не какие-нибудь научные сотрудники. И что же входит в «наши обязанности»? Вышибать мозги?
Подошел человек в официальном костюме с кейсом:
— Господин Кречетников, мы — представители тех структур, на которые было рассчитано ваше сообщение. Мы займемся вывозом документации. Разумеется, мы готовы немедленно оказать вам материальное содействие.
— Разумеется, я возьму. А иначе зачем я вызывал злых духов?
— Остроумно, господин Кречетников… Мне поручено выдать вам аванс в размере пяти тысяч долларов… Мы заедем вечером. Вы знаете, что нам нужно.
И «клерк», оставив в руках Андрея Кречетникова пачку денег, уехал вместе с «быками».
Всё, продажа Родины, а если точнее, памяти о Родине, состоялась. Кречетников не хотел сейчас искать себе оправданий, вертлявый Леня Уманский наверняка их напридумывал целую тонну…
Подошел Лёша, свесил челюсть, заметив деньги.
— А еще бедным прикидывался.
— Не было, теперь есть.
— Друзья подкинули?
— Типа этого. Лёша, распорядок дня такой. Выгружаем вещи, потом ты привозишь Севе сиделку — найдешь на заднем дворе горбольницы, где нянечки и медсестры перекуривают; смотри, чтоб у нее физиономия не испитая была. Потом сгоняешь со мной в одно место.
— Как скажешь, Андрей Андреич, ты теперь шеф.
Через час они пылили по разбитой дороге на бывший лабораторный объект НИИ. Чувствовал себя Андрей Кречетников никудышно, хотя сыну доставили сиделку, а бабка Ульяна оказалась любительницей чистоты. Почти у всех пожилых русских женщин в Шалшыке сын или сидел в тюрьме за украденный мешок картохи, или помер по пьяному делу, или напоролся на острый нож джигита. Всё произошло именно так, как планировали те, кто убивал в городе промышленность. Ульянин сын недавно умер на зоне от туберкулеза, и женщина сейчас голосила над Севой, как над покойником…