Сандро целыми сутками валялся на нарах, напевая что-то себе под нос. При этом он грыз ногти, которых и так уже почти не осталось, и эти места даже заросли кожей. Его пальцы напоминали толстые короткие сосиски, и из-за отсутствующих ногтей он часто испытывал затруднения, если нужно было брать мелкие предметы со стола или поднимать их с пола. Вчера он потребовал таблетку от головной боли, но хотел принять только половину, а остальное сэкономить. Без ногтей он никак не мог разломить таблетку, и Романо сделал это для него, хотя Сандро и был ему неприятен. Они не ссорились, но Сандро производил впечатление человека, готового затеять драку, если ему что-то не понравится.
Массимо изображал из себя тихого и никем не понятого человека. Он утверждал, что не способен даже муху обидеть, и говорил, что роковое пребывание в тюрьме, куда он попал по несчастному стечению обстоятельств, судьбоносным образом приведет его к новым познаниям. Опыт, которого ему позволено набраться в тюрьме, якобы имеет высочайшую ценность Он признавался, что видел женщину, в убийстве которой его обвиняли, в день ее исчезновения и даже переспал с ней. Она приходила к нему в гости, поскольку знала, что его супруга в отъезде, а потом – после того как они провели один час в саду и два в постели – она ушла к себе домой, поскольку ее ждал муж. Домой она, однако, так и не вернулась. Массимо клялся и божился, что никак не связан с ее исчезновением, что невиновен, и предполагал, что его скоро выпустят из тюрьмы, поскольку ввиду отсутствия трупа ничего не докажут.
Массимо спал на нарах под Романо. Он без возражений уступил Романо верхнее место, поскольку во сне так вертелся, что боялся упасть. Романо оказался совершенно беззащитен перед плохим запахом из его рта. У Массимо остались лишь гнилые остатки зубов, которые и были причиной тошнотворного запаха, и ночью эта вонь постепенно поднималась до Романо и со временем заполняла всю камеру. Романо часто раздумывал, как исчезнувшая женщина выносила это зловоние, когда спала с Массимо. Для него это было абсолютно непонятно.
Моша был беднягой-неудачником. Он приехал сюда всего лишь несколько месяцев назад и едва-едва говорил по-итальянски. Если его о чем-то спрашивали, он улыбался и кивал, чтобы никого не рассердить. Он любил свою жену и очень тосковал по ней. Во сне он разговаривал и, всхлипывая, произносил ее имя. Он не мог представить себе, что по пьянке убил ее, однако абсолютно ничего не помнил о событиях того вечера. Полный провал в памяти. Он беспомощно выслушал обвинение и даже не мог сказать, что невиновен. Он лежал на нарах и целыми днями молился. По крайней мере Романо предполагал, что он молится, поскольку тот все время что-то бормотал себе под нос. Взывал ли Моша к Аллаху или к другому божеству, Романо не имел ни малейшего понятия.