Своей «наколенной» собачкой она уже через короткое время стала несказанно действовать на нервы Романо и Эльзе.
Романо вспоминал об этом, сидя напротив матери, которая шумно высморкалась, нагнулась к нему и прошептала:
– Дитя мое, давай подумаем, что я могу сделать для тебя. Мне все равно, мне терять нечего.
– Мама, мы это уже проходили. Ты ничего не можешь для меня сделать.
– А если так… – предложила она. – Давай я расскажу полиции, что поссорилась с Энцо и всю ночь провела у тебя. Ты разговаривал со мной, пока я не успокоилась. Я принесу присягу, а у тебя будет алиби. И тебя выпустят. На сто процентов. Тогда они будут просто обязаны выпустить тебя.
Это было уже слишком. У Романо сдали нервы.
– Мама, – заорал он, – сколько тебе надо еще повторять? Я не убивал Сару, поэтому мне не нужно фальшивое алиби. Моя совесть абсолютно чиста, и моя невиновность будет доказана. В этом я полностью уверен. А тебе, после того как ты уже выдала идиотское вранье про якобы найденный нож, а теперь расскажешь полиции еще одну лживую историю, все равно не поверят. А если окажется, что ты соврала уже в третий раз, то в глазах полиции я буду выглядеть еще подозрительнее. Пусть врет тот, кто виноват. Ты это понимаешь? Ты не помогаешь мне этим идиотизмом, а только вредишь!
Тереза сидела с пунцовым лицом, смотрела в пол и молчала.
– Вдобавок ты можешь попасть в тюрьму. Тебе могут дать за лжесвидетельство от двух до трех лет.
– А мне все равно, – пробормотала она.
– А мне нет. Кто будет заниматься домом и рестораном, если ты будешь в тюрьме? Что будет с Эди? А с Энцо, который сам уже не может двигаться? Ты об этом подумала?
Она с расстроенным видом покачала головой.
– Значит, я ничего не могу для тебя сделать? – спросила она чуть не плача.
– Нет. Веди себя тихо и придержи язык. Этим ты поможешь мне больше всего.
Тереза еще раз вытерла носовым платком глаза и нос, долго и основательно укладывала платок в сумку и наконец встала.
– Мне жаль, Романо, мне очень жаль.
Романо тоже встал. Он уже успокоился и обнял ее.
– Молись за меня. И поверь мне, все будет хорошо. Когда-нибудь все выяснится.
Тереза повернулась и покинула помещение. Она знала, что Романо смотрит ей вслед, поэтому пару раз вздрогнула и шла, опустив голову. Она хотела, чтобы он думал, что она плачет, но на самом деле она была вне себя от злости.
Берта Касини невероятно гордилась своим мужем. Это было нечто особенное – пойти на охоту в тосканских лесах, где редко что-то случается, и найти труп! И впервые ее стало злить то, что Алессио был молчаливым человеком. Снова и снова она расспрашивала его о мельчайших подробностях. Ей хотелось точно знать, как выглядела синьора и как она лежала. Алессио должен был точно описать все, чтобы она смогла представить горло, перерезанное так глубоко, что голова почти полностью отделилась от туловища. Она уже тысячу раз спрашивала, не бросилось ли ему в глаза что-нибудь необычное в спальне синьоры, не лежало ли там что-то, чего не должно было быть, и какая обстановка в доме синьоры, в этом ужасно одиноком, внушающем страх доме в лесу, где уже один раз случилось нечто подобное.