Когда зажглась неоновая лампа, Нери сразу увидел, что в подставке нет одного ножа.
– Этого не может быть, – воскликнул он, тяжело дыша, – этого просто не может быть! Вы можете сказать, где еще один нож? – спросил он Терезу.
Тереза ничего не ответила, только с ужасом посмотрела на Нери и покачала головой.
У Томмасо снова началась икота.
На обратном пути в Монтеварки Нери крайне раздраженно сказал:
– Ты должен обследоваться у врача по поводу икоты. Это просто невозможно выносить!
Томмасо, продолжая икать, преданно кивнул.
В четырнадцать часов сорок пять минут, когда Нери был в управлении полиции, ему позвонили из патологоанатомического отдела. На девяносто девять процентов вероятности убитой была Эльза Симонетти. Об этом говорили данные исследования зубов, но результатов исследования ДНК пока не было. Полностью исключалось, что она погибла во время пожара, причиной смерти однозначно была огромная рана на шее. Таким образом, следовало исходить из того, что в этот раз убийца еще и поджег дом. В кладовке было обнаружено вещество, ускоряющее горение, и канистра из-под бензина.
– Я сойду с ума! – сказал Нери и ударил кулаком по стене. – Ни один человек не совершит убийства без мотива. Даже если у кого-то поехала крыша, все равно у него есть причина. А единственный человек, у которого мог быть мотив, – это Романо. Но он сидит в тюрьме и, следовательно, не мог быть убийцей.
– Кроме того, у него нет мотива, чтобы убить свою дочь. А о ревности можно даже не говорить, – добавил Томмасо.
– Точно, – пробурчал Нери. – Значит, в окружении этой семьи нет никого, кто имел бы причину убивать обеих женщин. Но кто, скажи, имеет доступ в тратторию, чтобы дважды воспользоваться ножами оттуда? Это все – disastro, Томмасо, una catastrofe [108]!
– Мотив существует. Он определенно есть. Только мы его пока что не знаем.
Нери вздохнул. Умничанье Томмасо в такой день, каким выдался этот, было просто невыносимым.
Они поехали в Сиену. Магазин письменных принадлежностей в это время был еще закрыт, но Нери хотелось застать Антонио внезапно и спросить, где он был сегодняшней ночью. Ему хотелось увидеть, как Антонио потеряет контроль над собой, испугается или растеряется.
В квартире на улице Виа Пеллегрини никого не было. Нери так настойчиво звонил в дверь, что одна из соседок открыла окно и поинтересовалась, в чем дело.
Нери представился и спросил, где синьор Грациани.
– Он в Гроссето, – объяснила соседка. – Уже три дня. У его матери день рождения, пятидесятилетие, и там празднуют целую неделю. Но вообще-то он собирался сегодня вернуться.