Украинская нация, не успев толком сформироваться, дважды понесла потери в элите. В этом причина малочисленности нашей настоящей, культурной элиты, элиты к которой людей причисляют по аксиологическому, ценностному принципу. Принципу, основанному на исходном смысле понятия «элита» — «лучшее». В этом случае в элиту включают людей не по признаку влияния в обществе, по богатству, а как индивидуумов обладающих более высоким интеллектом, талантом, компетентностью по сравнению со средними показателями социума.
«…к началу 20 века в Киеве проживали всего восемь семей интеллигентов, где общались на украинском языке: Луценко, Гринченко, Антонович, Лысенко, Старицкие, Косач, Шульгины, Чикаленко».[17] Это цитата из книги «Кто такие украинцы? Что такое Украина?» Не знаю насколько точна цифра восемь, но порядок численности практически не вызывает сомнений.
Как обычно национальная политика является заложником общегосударственной политики, которая диктуется многими факторами на первый взгляд несвязанными с национальными вопросами. До середины девятнадцатого века украинский язык не имел, государственной поддержки, но официально и не преследовался. Его империя почти не замечала. Элита была малочисленна. Массовой украинской литературы не было. Сам язык был недостаточно формализован. Разночтение в правилах доходило до абсурда. За две сотни лет было разработано почти полсотни систем правописания. Единого легитимного литературного украинского языка не существовало. Скажем так, существовало какое-то количество версий.
В виду малочисленности украинской городской элиты, основным местом применения украинского языка были сельские районы и соответственно крестьяне. Украинский язык был в основном разговорным языком, языком простого народа. Отсутствие массовой литературы, формализации языка и, как сейчас бы сказали, единого медиа-пространства порождало многообразие диалектов.
Украинские литераторы старались писать так, как они слышали речь из уст народа в основном крестьянства. В городской среде он был не распространен. От того, что его носителями в массе был народ неэлитный, а простой, появилось устойчивое мнение, что это язык простолюдинов, язык второсортный.
Украинский язык в лучшем случае рассматривался, как диалект. При этом даже некоторые государственные чиновники, как например министр просвещения Российской империи Головин, считали, что развитие местных наречий только улучшает культурный климат. А.Головин отмечал, что «старание литераторов обработать грамматически каждый язык или наречие и для сего писать на нем и печатать — весьма полезны в видах народного просвещения и заслуживают полного уважения». [17]