Левчик вел свой джип так, словно других машин на дороге не существовало. Заняв крайний левый ряд, он врубил дальний свет и дал полную волю лошадиному табуну, упрятанному под капотом его могучего автомобиля. От прущего, как танк, джипа все загодя шарахались в сторону, освобождая дорогу. А если какому-нибудь чайнику случалось зазеваться и промедлить, Левчик возмущенно моргал фарами и тормозил лишь в самый последний момент, едва не касаясь бампера впереди идущей машины.
Такая бешеная езда временами заставляла Наташу неуютно ерзать на сидении, Левчику же ни скорость, ни постоянные маневры ничуть не мешали вести разговор.
А разговор их поначалу складывался непросто — слишком долго они не виделись, слишком многого теперь не знали друг о друге. Между их последней встречей в суде и сегодняшней поездкой уместилась целая жизнь. У каждого — своя. Они как бы знакомились заново, приглядывались исподволь, с радостью узнавая прежние черты и примечая новые. Говорили о пустяках, хотя обоим хотелось расспросить о многом.
Наташа недоумевала — каким таким невероятным образом состоялся столь головокружительный взлет ее приятеля, бывшего второгодника и бывшего уголовника? Как удалось ему, всегда считавшего любые знания лишней обузой, стать менеджером в крупной фирме, освоить непростую науку предпринимательства и управления? Или он пыль в глаза пускает? Тогда откуда эта машина, дача и вообще? Уж не связан ли, не дай бог, Левчик каким-то образом с криминалом?
А Левчик не мог понять, почему умница Цыбина, оказавшаяся к тому же еще и весьма симпатичной, прозябает в нищете и одиночестве? Ну, сделала одну ошибку — пошла в свой исторический — ладно! Но зачем же ее повторять-то? Зачем было еще и в эту аспирантуру идти? Сдалась ей эта наука… Вот поэтому и одна до сих пор! Конечно, откуда мужу-то взяться, если она то диссертацию свою строчит, то с бабулей нянчится…
Он скосил глаза на Наташу. На лице — ни грамма косметики, старушечий узел волос на затылке, пальтишко какое-то задрипанное, этот дурацкий свитер… Эх, Натаха… Ей бы юбчонку надеть покороче, волосы распустить по плечам, личико подмазать — да за ней бы мужики косяками бегали!
Но касаться столь деликатных тем сразу же им было неудобно. Поэтому в основном вспоминали прошлое — далекие школьные годы. Постепенно вопросы их становились все откровеннее, они подбирались к тому, что им действительно хотелось узнать.
— Левчик, я до сих пор не могу понять, как у тебя нож тогда оказался? Ты же сроду этой гадости не носил, всегда только на свои кулаки надеялся! Или это не ты ножом-то?…