Они стали проводить довольно длительные периоды времени в квартирах друг друга: не то, что они уже жили вместе, но это уже было больше, чем просто встречи. Он чувствовал себя так, словно судьба дала ему шанс сорвать золотой приз: эта женщина рядом с ним, интересующаяся его работой, существующая рядом с ним, прекрасно понимающая все тонкости холостяцкой жизни, потрясающе симпатичная, просто звезда пляжных домиков и приёмов с коктейлями по воскресеньям — это была его женщина, его леди.
Настало лето, критическое время. Джоанна начинала чувствовать, как наливаются вожделением чресла женатых сотрудников, которые подумывают о возможности уединиться с секретаршами из офиса, хотя в то же время набивают прицепы к машинам барахлом для уик-эндов на природе с жёнами и детьми. В конторе у Теда осведомились, когда он собирается брать летний отпуск.
— Нам нужно что-то решать с нашими отношениями — и решать быстро, — сказал он, и на мгновение Джоанна обеспокоилась, что он собирается произнести заранее подготовленную речь. К такому повороту событий она ещё не была готова.
— Меня ждут две недели отпуска. Хочешь, мы проведём его вместе?
— О’кей. Почему бы и нет?
— Ларри снимает большой дом для компании. Мы можем обрести там комнату. Можем провести там две недели и плюс ещё все уик-энды.
Она никогда ещё не проводила длительное время на Файр-Айленде или в других привычных местах летнего отдыха, как, впрочем, и он.
— Может получиться совсем неплохо…
— Четыре сотни с носа за всё про всё.
— Ну, ты и пройдоха.
— Я думаю, что всё будет прекрасно.
— Конечно. Договорились. По крайней мере, насколько мне известно, ты не храпишь.
Когда Мел из отдела расчётов — жена в Вермонте — остановился у её стола и спросил: «Что ты делаешь летом и с кем собираешься его проводить?», Джоанна ответила: «Я буду на Файр-Айленде со своим другом». В первый раз она использовала выражение «друг» по отношению к Теду, и это доставило ей истинное удовольствие, особенно когда Мел отпрянул с удивлённым «Ох!» и унёс подальше свои жаждущие чресла.
Когда они очутились вдвоём там, где на них столько глазели, где они в своё время вели одинокую охоту, оба испытали странное ощущение, Когда они услышали, что галлерея в том домике, где они бывали на коктейлях, обрушилась в ходе какой то холостяцкой вечеринки, настолько её участники были полны общественной активности, они испытали удовольствие, что их там не было и что они просто сидели у себя, поедая аппетитные блинчики. Воспоминания об одиноких скитаниях по улицам после тоскливых пьянок, поиски компании, общения или просто телефонного номера, возвращения на ночном пароме, последние судорожные попытки за пять минут найти то, что искал все эти дни, — эти воспоминания заставляли их испытывать благодарность друг к другу.