В это воскресное утро на улице ему попалось лишь несколько человек. Трое старушек направлялись в церковь, торопливо минуя двух испанцев, возившихся у машины. Тед прошёл мимо сгоревшего магазина, огибая кучи мусора и осколки битого стекла — приметы Бронкса, к которым он давно привык,
Его дом, в котором никогда не было лифтов, располагался на Крестон-авеню, неподалёку от 184-й стрит. Он присел на крылечко своего детства. Он не мог скрыть удивления при виде того, каким всё стало маленьким и невзрачным. Пространство, через которое ему удавалось с трудом посылать мяч, что было предметом его гордости, оказалось длиной всего лишь в пару десятков ярдов. Улица, на которой играли десятки ребят, была узкой и короткой. Большая горка неподалёку, на которую зимой они карабкались и скатывались с неё, стала узкой улочкой с пологим подъёмом. Всё это было давным-давно, и, наверно, он был совсем маленьким, если окружающее представлялось ему в таком свете.
По другую сторону улицы был школьный двор, на котором он играл в баскетбол. Стойки со щитами теперь исчезли, и детей тут больше не было видно. Мимо прошла женщина, испуганно отведя глаза в сторону — этот незнакомец на крылечке может наброситься на неё.
Он продолжал сидеть, вспоминая весёлые игры, и перед ним, на каждом углу представали призраки — его друзей, их девочек. Однажды на школьном дворе он упустил мяч, посланный Стью Мазловым, лучшим подающим в квартале, и тот жутко разозлился, когда мяч запулил на крышу. Это здание теперь было перед ним. Воспоминания ярко всплыли у него в памяти, словно и не было прошедших тридцати лет. А через несколько лет и Билли, его ребёнку, минет столько же лет, сколько было его папе, когда он обретал этот опыт.
Прекрасное время ему досталось, прикинул он, когда он всё время болтался вне дома, в уличных играх, Билли чего-то лишился в жизни: у него нет крылечка, на котором он может посидеть, нет улицы, на которой он может играть, не опасаясь попасть под машину, а если она и появлялась, то кто-то останавливал её движением руки, пока игроки не убирались на обочины. Всё это было тридцать лет назад.
Билли потерял не только это непосредственное окружение. Ребёнку нужна мать, сказала она. Сколько времени он ещё так протянет, не имея в своей жизни женщину, которая так нужна Билли, нужна ему?
— Эй, мистер Эванс! — По другой стороне улицы ковылял старик. — Вы помните меня? Я любил заходить в вашу булочную. Я Тедди Крамер. Брат Ральфа. Я любил ваш яичный крем. Я занимаюсь рекламным делом. Моя жена оставила меня. Я теперь разведён. У меня малыш. Скоро ему будет пять лет. Когда-то и мне было здесь пять лет.