Крамер против Крамера (Корман) - страница 89

Несколько лётчиков организовали игру в волейбол на пляже, и Тед со своей школой Файр-Айленда сразу же заслужил их уважение. Он был «Тед, приятель» для Билла, Рода и Дона и «Тедди» милый» для Мери-Джо, Бетти-Энн и Дори-Ли в смешанных играх. Дни не отличались один от другого. Он плавал и играл в волейбол, плавал и играл в волейбол. Ночи он проводил сДори-Ли, приятной молодой женщиной двадцати четырёх лет из Джексонвилля, которая никогда не бывала севернее Вашингтона и работала стюардессой на линии Атланта — Майами. Они занимались любовью в его комнате, а потом она отправлялась к себе в номер, который делила с Бетти-Энн, и берегла свою репутацию. Потом он с трудом мог припомнить, о чём они с ней разговаривали. Скорее всего, ни о чём особенном какой хороший был день, как здорово они играли в волейбол, как тут вкусно кормят. О том, чем они занимались, ни Тед, ни Дори-Ли почти не говорили. Он не рассказывал ей о Билли. В субботу утром, когда ей надо было возвращаться на работу, она поблагодарила его за прекрасный отдых и он сказал ей слова благодарности за то же самое. Они обменялись телефонными номерами и пообещали созвониться, если окажутся в соответствующем городе, а может быть, им ещё удастся провести вместе отпуск, окрашенный чем-то вроде романтики субтропиков.

В воскресенье и он вернулся в Форт Лодердейл. Выйдя из такси рядом с жилым комплексом, он сразу же направился к бассейну. Первой его увидела Сенди и помахала рукой. Билли выскочил из-за груды шезлонгов и кинулся к нему. Он бежал, размахивая руками и крича: «Папа! Папа!» всю долгую дорогу от бассейна и наконец он прыгнул отцу на руки. И пока мальчик торопливо рассказывал ему, как он пожимал руку Микки Маусу, а Тед нёс его к другим ребятам, он понимал, что, несмотря на все его желание побыть одному, отдохнуть, освободиться от забот — несмотря на всё это, он очень скучал по нему.

— Тебя заберёт миссис Валевска. До встречи, мой большой сын. — Билли вошёл в отлаженную систему. Что бы Тед не думал, расставшись с ним, он ощущал определённое удовлетворение: он привёл Билли, устроил его. И тот ничем не отличался от всех прочих детей. Никакой разницы.