– А… А вам зачем? – опешил побродяжка, отчего-то мучительно краснея.
Лорд удовлетворенно крякнул:
– Вижу, помнишь. Это хорошо. И девушка хорошая, кстати. О тебе, балбес, беспокоится…
Нэрис подняла голову от миски, в которой растирала сочные травяные стебли, и, приоткрыв от изумления рот, сказала громким шепотом:
– Ивар! Ты его что… женить собрался, что ли?!
– А почему нет? – с видом нераскаявшегося грешника поднял брови королевский советник. – И он, и его подружка мне здорово помогли… Хочу вернуть долг! Ну так что, Финви?.. Остепениться не пора ли? Ты подумай хорошенько – партия-то выгодная.
– Я – невыгодная, – буркнул мальчишка, пряча глаза. – Все вам шуточки, право слово! Вы того шорника не видали!..
– Нет, – согласно кивнул лорд. – Но планировал как раз сегодня посмотреть. Если у тебя ума хватит не брыкаться. Хороший ты парень, Финви, безалаберный только. До старости же грязь по дорогам месить будешь, если…
– Да что вы меня пугаете?! – взвился бродяжка. – Что пугаете?! А то я сам не знаю, да?! И Морин еще приплели… Да я б хоть щас, клянусь святой Бригиттой! Вот прям сей же секунд – и в церковь!.. Да только кто ж ее за меня отдаст, за нищеброда трактирного?!
– Ого, – весело присвистнул Ивар, переглянувшись с Творимиром, – какие страсти!.. Ну тем лучше. Пойди умойся, что ли…
– Зачем?
– Затем! Свататься поедем. А с такой-то физией даже мое присутствие тебя не спасет… Иди, говорю! Совсем окосел на радостях.
– Это я сию минуточку! – счастливо взвизгнул парень, исчезая быстрее ветра.
Лорд Мак-Лайон проводил взглядом мелькнувшие во тьме коридора босые пятки и задумчиво пробормотал:
– Все у нас не как у людей. Обычно приданое за невестой дают!.. Ну да ладно – заслужил… Только знаешь, друже, сапоги мы ему все-таки купим. А то шорник, я гляжу, мужик суровый – пока докажем, что у нас намерения серьезные, он и меня колотушкой огреть успеет!..
В порту, как всегда, было многолюдно. Суета, гнусавые вопли носильщиков, крики чаек, плеск воды у пирса… Низко висящее закатное солнце любовалось своим румяным отражением в спокойной глади моря, окрашивая багрянцем поднятый парус большого торгового корабля. Корабль готовился к отплытию – по сходням бегали матросы, волоча на спинах мешки, двое носильщиков громко ругались из-за чьего-то сундука, у края пирса заплаканная старушка обнимала смущенного парня – наверное, сына, решившего поискать лучшей доли на чужих берегах.
Чета Мак-Лайонов, стоя в тени высокого борта «Девы Марии», прощалась с Ирландией в лице троих провожающих: Эрика О’Нейлла, Морды и девицы Бакли. Сияющая, как медная монетка, Морин куталась в дорогую шаль и озабоченно вертела головой по сторонам: ее новоиспеченного жениха деятельный лорд уже услал куда-то с «последним поручением»…