Российские деньги у Михаила были. В метро, хоть это было быстрее и удобнее, он решил не спускаться, чтобы не нарваться на патрули. Такси продвигалось по Садовому кольцу со скоростью черепахи. С раннего утра и до поздней ночи Садовое было одной сплошной пробкой, чадящей, стонущей клаксонами, бесконечно усталой от собственного существования. Путь до проспекта Мира занял больше полутора часов. Такси ушло в боковые улочки, загрохотало подвеской по разбитому за зиму асфальту вдоль трамвайных путей — водитель, пожилой уже мужчина, заматерился в полголоса, упоминая недобро дороги, дураков ремонтников и их родителей женского рода.
Дом сталинской постройки, где располагалась дедова квартира, прятался за старым сквером — запущенным, не по-настоящему, а продуманно, декоративно. Квартиры в нем были не те, что раньше — теперь, после полной реконструкции, на каждом этаже была только одна дверь, за которой находились настоящие хоромы. И сами подъезды, пахнущие чистотой и мрамором, были совсем не такими, какими их помнил Сергеев.
Но в подъезд, к «бабушке», Михаил попал далеко не сразу — территория бывшего генеральского дома хорошо охранялась молодцеватыми ребятишками в пятнистой форме без знаков различия. Сергеева ненавязчиво попросили представиться, проверили паспорт, спросили к кому он и тут же позвонили по телефону. Разговор Михаил не слышал — охранник предусмотрительно вышел в соседнюю комнату.
— Вас не ждут, — сказал он, вернувшись, и посмотрел настороженно, оценивая Сергеева на случай возможного непонимания.
— Естественно, — ответил Сергеев, — Елена Александровна не слышала обо мне никогда. Я всего-навсего знакомый ее внука, он просил зайти, беспокоится о бабушке.
— Внук? — переспросил охранник с недоверием. — У Елены Александровны? Вы ничего не напутали? Я здесь уже два года работаю, сразу после ремонта и до этого не заборы красил, слушать умею. У нее и детей-то не было никогда. Да и возраст… Могу ли я еще раз глянуть ваши документы?
Сергеев молча протянул паспорт. При виде изображенной на обложке «вилки в жопе» охранник невольно улыбнулся.
— Вы ее мужа не помните? И помнить не можете, его уже много лет, как нет. Александр Трофимович Рысин, генерал — лейтенант. Это его внук, — пояснил он. — Вы скажите, что я от Миши Сергеева, внука Александра Трофимовича.
— Что ж ты, Петр Константинович, — спросил охранник, еще раз заглядывая в красную книжечку поддельного паспорта, — сразу не объяснил кто и откуда? Сиди, жди, я еще раз звякну.
— Кто ж знал, что тут, как на военном заводе? — развел руками Сергеев. — Не зайти, не выйти. В новых домах — я понимаю, а этому — сто лет в обед.