– Чистый разбой!
– Разбой и есть. Угроза действия не возымела – совершаю нападение с насилием. Размахнулся тяжелым тупым предметом да умышленно как нанесу потерпевшему менее тяжкое телесное повреждение! А он в мешок вцепился, не отдает! Тогда я прихожу в состояние сильного душевного волнения и тем же тупым тяжелым предметом наношу, опять же умышленно, еще более тяжкое телесное повреждение, несовместимое с жизнью! Из него и дух вон! Завладел я его имуществом и скрылся с места преступления в неизвестном направлении…
– Это дело. А вот у меня был, помнится, случай в горах. Думал я там, за хребтом Кавказа, укрыться от всяких царей. И вот решил однажды содеять преступление, составляющее пережитки местных обычаев. Встал перед выбором: то ли уклониться от примирения и не отказаться совершить кровную месть за убийство, то ли уплатить и принять выкуп за невесту деньгами, скотом или другим каким имуществом. А может, даже принудить женщину ко вступлению в брак… Или, наоборот, этому вступлению воспрепятствовать – сейчас уже и не помню…
– Надо же! Вон до чего дошло!
– …И вот так целыми днями! – вздохнул Полелюй, открывая дверь. Они с Жихарем уже давно стояли на крыльце и выслушивали пьяную староразбойничью похвальбу. – И болтают, и болтают… Потом драться начнут… Ножей мы им, конечно, не даем, так они, представляешь, навострились в деревянные ложки заливать свинец и друг дружку лобанить!
– Боевые старички, – одобрил богатырь. – Где же мои наставники? Не поубивали еще там всех?
– Кот и Дрозд у нас тихие. Сейчас сам увидишь…
В просторной горнице за чисто выскобленными столами сидели ветхие сивые люди, зачастую кривые, одноухие, однорукие или одноногие. По стенам развешано было различное оружие – выполненное, впрочем, из дерева.
– Дерево заморское, бесценное, – пояснил староста. – Очень легкое – там из него делают плоты и даже выходят в море. Таким хоть целый день по башке колоти – ничего не будет. Дерево, конечно, дорогое. Но мне для моих постояльцев злата-серебра не жалко – правда, ребята?
Отставные злодеи поглядели на Полелюя так, что любого другого на его месте испекло бы в пепел, но вслух закричали:
– Правда, батюшка! Правда, благодетель! Дом – это наша большая семья! У нас сытое житье, у нас чистое белье! Мы бодры, веселы, котелки у нас полны, в каждой чашке – кашка, в каждой кружке – бражка, а по праздничным по дням мы и девок трям-трям-трям…
– Знают порядок, – шепнул Полелюй. – Я сюда иногда молодых разбойников привожу – показать, как им хорошо и уютно будет у меня в старости. Вот они увидели тебя и подумали… Ребятушки, а где-ка у нас Кот с Дроздом, почему не вижу?