Несомненно, Симеон Живая Нога был самым полезным приобретением из всех…
Потом богатырь вспомнил и о бесполезных приобретениях, о своей богатырской клятве.
Но совершенно никчемных товаров не бывает, коль скоро они стали товарами. Тяжелые вещи всегда сгодятся хоть гвозди заколачивать, легкие можно пускать по воде и любоваться. Поэтому Жихарь на всякий случай, не торгуясь, купил целый короб разного барахла у старьевщика – потом будет время найти там самое бесполезное…
Заказы княгини так и не удалось выполнить целиком – чего нет, того негде взять.
Жихарь в третий раз отправил гонца в Столенград, наказав сидеть там и дожидаться обоза. Ну, а если там вдруг чего случится – лететь за богатырем со всех ног…
Так что дома-то было все спокойно, а вот на душе не очень. Бывает такое, когда в ясный день проскользит по земле мимолетная чья-то тень, и вроде бы даже похолодает, и беспечальная беседа внезапно прервется, и рука поставит непригубленную чарку обратно на стол, и беззаботные друзья вдруг переглянутся между собой, вспомнив, что они здесь не навсегда…
– Не понравился мне этот старьевщик, – вдруг ни с того ни с сего вспомнил Мутило.
– Я к нему не присматривался, – сказал Жихарь. – Не до того было.
– На Ырку похож, – продолжал водяник.
– Ырка днем не ходит, – подал голос Колобок. – Ночь его время.
– Не случалось мне видеть его, – сказал богатырь.
– Хоть он из наших, из заложных покойников, – сказал Мутило, – а не жалуем мы все-таки Ырку. Вредный, злобный, ни выпить, ни потолковать… И вашего брата губит занапрасно, человек его задери… Ты, Жихарь, чуял когда-нибудь, что за тобой ночью кто-то идет? Особенно когда возвращаешься из застолья?
– Конечно, – сказал князь. – Многажды. Да ведь я не оглядывался, я порядок знаю. Или вот когда ходил во Время Оно – тоже за мной некто следовал, только это был не Ырка, а Сочиняй-багатур, и очень он меня тогда выручил.
– Ырка бы тебя так выручил, что больше не надо! – сказал водяник. – Он ведь до земного срока не дотерпел – зарезался тупым ножом, удавился ветхой веревкой, отравился выдохшимся ядом. Поэтому он и пьет из людей жизнь, чтобы дожить свое…
– Ночью, только ночью, – напомнил Гомункул. – Днем он бессилен. Мало того – днем его и увидеть нельзя…
– А вот все-таки это Ырка был, – утвердился на своем Мутило. – Он еще рожу от меня прятал, да ловленного карася не проведешь.
– …но если Ырку видели днем, – продолжил Колобок, – значит, ходил он не сам по себе, его послал кто-то посильнее…
– Ладно, не запугают, – сказал Жихарь и поглядел на черные ели по краям дороги. Вот из-за них, видно, и пала смута на душу. В березняке веселиться, в сосняке молиться, в ельнике удавиться…