Следом за Тайной Стражей показались гвардейцы в блестящих на солнце кирасах. Затем кареты, запряженные четверней: одна и другая. Отец и сын приехали не вместе. Каждый сам по себе. Впрочем, Мем точно не знал — может, по этикету так и положено. В отличие от всех предыдущих визитов, этот был официальным. Мем смотрел. Вот низко кланяется префект, ожидающий на крыльце. Распахнуты двери, стоят навытяжку помощники префекта, дознаватели и инспектора. Нонора и Рарона не видать. Потом происходит некое движение, нарушающее четкий строй солдат Порядка и Справедливости, церемонная последовательность монаршего визита ломается, сам префект растерянно крутит головой, ему показывают на старый фонтан, и в сторону Мема бегом мчится кто-то из дознавателей.
— Мем! — кричит он на ходу. — Мем, дубина! Ты почему не в строю? Какого хрена за тобой еще и бегать надо?!
Мем спокойно встал. Привычно изобразил лицом непрошибаемого болвана. Пригладил тщательно умытыми бездомным псом ладонями свои растрепанные волосы. Внутреннее чувство, что без приглашения посмотреть на золотой значок хотя бы издали сегодня не обойдется, оправдалось. Спешить и суетиться, как остальные, Мем не стал. Иргин с напарником, стоящие в парадной жилого дома, чтоб жители сглупу не сунулись государю под ноги, посмотрели на него с плохо скрытым осуждением, но на этот раз сказать ничего не посмели: видели, кто за ним послал. Когда Мем вошел в префектуру, на первом этаже все уже немного расслабились, смотр дисциплины и готовности служить государю и государству миновал, можно было разбегаться по углам и кабинетам. У лестницы на второй этаж личный секретарь префекта схватил Мема за локоть и поволок наверх, сквозь зубы ругая того за нерасторопность и недогадливость. Возле кабинета Нонора Мем стряхнул с себя назойливого проводника, сам открыл дверь и вошел, захлопнув ее у секретаря перед самым носом. Государь Аджаннар, стоял возле стола Нонора и листал дело. Лицо у него было белое и злое, сухие губы крепко сжаты, глаза нехорошо блестят, на скулах бродят желваки. Кир Хагиннор, наоборот, внешне был совершенно спокоен. Сложив руки на груди, он стоял, привалившись плечом к старому шкафу с коллекцией пыльных законов и указов, накопленных там лет за пятьдесят и до сих пор хранившихся намотанными на деревянные катушки и упакованных в лубяные короба. Нонор и Рарон, глядя в пол, и не касаясь друг друга даже краешком одежды, как две поссорившиеся цапли на пруду, торчали возле окна. Все ждали кого-то, и этот кто-то был не Мем. Ничего не оставалось, кроме как встать у противоположной шкафу стены, уставиться на трещины в полу и молчать, как все.