Эргр Датар очертил в воздухе охранный знак Фоа. Под ногами у Мема лежал, запрокинув голову, мертвый человек в суконном черном плаще со стеклярусной вышивкой.
— Тю, — сказал Адан. — Что за ворье нынче пошло? Продал бы плащ или сапоги — выручил бы больше, чем с храмовой кружки за год собирают.
Нонор отпустил лисий поводок. Лис прянул к трупу и уткнулся носом ему под мышку. Потом постелил жидкий хвост, присел на лапах и побежал к воде канала. На этот раз вслед за Нонором никто не пошел. Только эргр Датар вытянул ему вслед шею словно цапля. Но его дернул за одежду Ошка, топтавшийся позади.
«Это не тот человек», — показал он Датару пальцами.
«Знаю, что не тот», — так же знаками отвечал Датар.
Мем посмотрел, как отойти, не потоптав следов — все ж, он был не настолько безответственным, чтобы мешать раскрытию убийства, шагнул назад — увидел на земле тыквенные очистки. Тут рядом, у столба ближайшего навеса, кто-то недавно вынул сердцевину и разломал на куски ярко-желтую праздничную тыкву.
* * *
— Я хочу поговорить с вами еще раз, эргр Датар, — сказал Нонор, сворачивая трубочкой план берега, сараев и следов. — Заново. Словно нашего первого разговора в префектуре не было вовсе.
Монах слегка качнул головой. Ошка с нарочито глупой рожей выглядывал у него из-за плеча.
Нонор пристально посмотрел на храмового сторожа.
— Лучше, если без свидетелей.
— Ошка глухонемой, господин инспектор.
— И как же он сторожит вверенное ему хозяйство?
— Полагаясь на помощь Единого.
Нонор кивнул:
— Стало быть, его самого расспросить я не смогу. И давно он у вас?
— С осени.
— А теперь ответьте мне честно, эргр Датар: что у вас украли?
Священник опустил глаза.
— Я не понимаю, зачем все рассказывать снова. Две кружки для пожертвований. Мы снимаем их дважды в месяц — как раз завтра собирались вскрывать.
— Вы собираете и распределяете доход самостоятельно?
— Нет, приезжает казначей из монастыря Скорбящих. Мы считаем деньги вместе для большей точности, и он забирает половину, поскольку мой храм является приписным к монастырю. Вторая половина идет на нужды храма.
— И велик ли доход?
— В хорошие времена до двадцати ларов в месяц. В плохие — в полтора-два раза меньше. Обычно мелкой медной монетой.
— То есть, вы ожидали вынуть завтра около пяти или семи лар?
— Примерно так.
Нонор развел руками и кивнул на мертвеца, которого обставили огнями, словно новогодний пирог:
— Тогда за что же убили этого человека?
Эргра Датара едва заметно передернуло.
— Я не могу этого знать.
— А лгать мне вы можете?
Монах нахмурился.
— Господин инспектор, мне очень неприятно то, что здесь нашли покойника. Я не имею к нему никакого отношения. И храм мой наверняка не имеет. Я не знаю, кто это и почему он здесь. Лучше бы мне забрать прошение из префектуры. Это наши кружки, мы сами разберемся с пропажей. А у вас, наверное, есть более важные дела.