– Блюмкин? – Никита насыпал горку белоснежного, даже слегка серебристого кокаина на извлеченное из табакерки квадратное зеркальце, и теперь старательно растирал его специальной платиновой пластинкой.
Порошок, которым он запасся в закрытом распределителе Кремля, был хорош.
В обычных аптеках такого не купишь.
Говорят, Тельман, по примеру англосаксов, тоже решил полностью запретить кокаин, но натолкнулся на яростное сопротивление троцкистов.
Ничего удивительного.
Всю революцию да гражданскую войну на «порошке» да «балтийском чае» прошли.
Что в России, что в Германии.
Да и вообще – глупость…
Варенька, ревниво наблюдавшая за процессом, сначала слегка задумалась, потом согласно кивнула.
– Думаю – да. Или сам Яшка, или кто-то, кто очень хотел быть на него похожим. Порученца Туркула сейчас просвечивают, как на рентгеновском аппарате. Но, подозреваю, быстро ничего не найдут.
– Хорошо спрятан? – Никита протянул девушке короткую платиновую трубку: толстую, без выгравированного на ней родового вензеля.
Вторую, с вензелем, – оставил себе.
Без вензеля – «гостевая».
Приходилось быть запасливым, иначе, как бандиты из североамериканских штатов, скоро начнешь нюхать через свернутые в трубочку купюры.
А это пошло…
Варенька на секунду задумалась.
– Или хорошо спрятан, или «ложный след».
– ?! – молча выгнул левую бровь господин генеральный директор.
Варенька, втянув кокаин сначала левой, потом правой красивой, породистой ноздрей, коротко и зло рассмеялась.
– С Яшки станется, – закидывает голову вверх, резко вдыхая носом. – Настоящие сообщники нападавших сейчас, возможно, давно уже мерзнут в уголовной «холодной». Вместе с самим командующим и заместителями. И с бериевскими вертухаями. А с собой боевики увезли первого попавшегося недотепу, которого удалось взять живым. Или мертвым. Могли и просто тело прихватить, но это – все-таки риск. Хотя… Поезд-то на перегоне пару минут стоял, мне уже доложили. Мешок на голову – и вперед. Потом, не доезжая до Москвы, прирежут, разденут и бросят. Если живого брали. Если дохлого – и так сойдет. Мало ли где в тех краях трупов каких валяется, товарная станция недалеко, там кто только не крутится. Уголовники, опиумисты, прочая мразь. Я бы, если бы планировала операцию, именно так и сделала. А Яшка Блюмкин – кто угодно, только не дурак. Сволочь, конечно, конченая. Ненавижу…
Никита задумчиво покачал головой и тоже нарезал себе «дорожку».
Ровно в два раза тоньше, чем для Вареньки.
Он не кокаинист, так, любитель побаловаться.
Если бы сегодня еще полночи не изучать наверняка привезенные Варенькой документы, – вообще бы отказался.