Ворчаков кивнул, соглашаясь.
Да, при угрозе покушения это самый надежный вариант.
Берия не подвел.
И все равно – что-то тут мучительно не сходилось…
Катаев вскинулся.
– А то, что я желаю принять Парад Победы, вами не учитывается?!
– Никак нет, – твердо ответили оба. – Не учитывается.
А через паузу Ворчаков как более близкий к Канцлеру человек нарочито тихо добавил:
– И вами не учитывается. Я вас, Валентин Петрович, слишком давно знаю и уважаю…
Катаев расхохотался.
Потом резко посуровел, пристально вгляделся в глаза Берии, а потом и самого Ворчакова.
– Так, – дергает нервный тик правую щеку. – Принципиально договорились. Парад Победы проводим завтра в четырнадцать ноль-ноль, согласно графику. Совещание, – здесь, у меня, в одиннадцать тридцать. Охрану поручаю вам, Лаврентий Павлович, причем силами ваших бойцов и приданных армейских подразделений. Вы правы, для крепости этого вполне достаточно. Кремль «армейцам» известен хорошо, они несут тут охрану в обычные дни, да и расквартированы неподалеку. Можете приступать к организации. А для Ворчакова и бойцов ОСНАЗа у меня будет другое, отдельное поручение. Поэтому вас, Никита Владимирович, я прошу задержаться. Попьем чайку, заодно расскажете, как там в Одессе. Все-таки – родина. А вас, Лаврентий, более не задерживаю. Приступайте…
Ворчаков как коренной петербуржец не любил и московский Кремль.
Но этот вид – из окон кабинета в Большом дворце – поверх зубчатой стены на забранную в гранитные набережные широкую и спокойную реку, в которой до сих пор, прямо под кремлевскими стенами, ловились пудовые осетры…
За этот вид Ворчаков мог простить древнему городу многое.
Но разумеется не все.
Слишком много в этом азиатском по происхождению городе оставалось ненавистного византизма, слишком много истории, не всегда славной – чаще мутной и кровавой.
Неистовый Петр был тысячу раз прав, перенеся столицу Империи в новосозданный град своего имени над вольными берегами Невы.
И еще более прав был Валентин Петрович, ее туда вернувший.
Столица Империи – должна быть только в Санкт-Петербурге.
В Москве – слишком много интриг.
Зауми.
Дрязг.
Хотя иногда это даже идет на пользу.
Вот, в частности, как сейчас…
Вместо объявленного чая Вождь снова пил водку.
Именно пил, по-фронтовому, полустаканами, залпом и – не хмелея.
Никита так не мог.
Да может, и слава богу.
Не всем в этом мире быть полубогами, Вождями и героями. Кому-то надо и грязную работу выполнять.
Бумажку украсть, человечка зарезать…
Когда Верховный так пил – он чаще всего и поручал Никите нечто подобное.
В смысле – зарезать.