Когда в пятницу раздался Линин звонок, он мыл тарелку после позднего монашеского обеда.
— Илюш! Что это у тебя голос такой сиплый. Простыл?
— Просто давно ни с кем не разговаривал.
— Ты дома? Никуда не собираешься?
— Дома, дома, — удивился Стемнин. — Ты для кругозора спрашиваешь или из корысти?
— Мы хотим к тебе. Соскучились, веришь?
— Еще чего, — обрадовался он. — Приезжайте, я вас живо выведу на чистую воду.
Наспех одевшись, Стемнин рванул дворами к ближайшему рынку. Рынок завален был дарами лета. В ряду, где торговали молодой картошкой, морковью, капустой и салатом, раздавалось:
— Зелень! Зелень! Зелень! Кому зелень!
— Командир, картошка у тебя нормальная?
— Нэнормальны уже в балныце лечится.
— Почем у вас эти огурцы? — спрашивала, глядя мимо продавщицы, недовольная женщина лет сорока.
— Эти по двадцать, моя хорошая.
— Двадцать? Да вы поглядите, какие у них попки мягкие!
— Женщина! — неожиданно сердилась торговка. — Оттого, что вы их теребите, они тверже не станут!
С сумками, набитыми черешней, абрикосами, розовой ветчиной, пачкой масла и теплым хлебом, Стемнин несся домой. Встав под душ, он нарочно оставил дверь в ванную приоткрытой. Ему не хватило нескольких секунд.
— Терпение! — Стемнин торопливо застегивал пуговицы рубашки. — Открываю! Вы не поверите, но уже поворачиваю ключ.
— Стемнин, нам все известно. Сдавайся. У тебя в шкафу любовница. Веди меня в шкаф на экскурсию.
— Павел, не глупи. Илюш, для девочек тапочки есть?
— Воспользуемся методом дедукции, — перебил Павел Стемнина. — Тапочки для девочек в шкафу. Сами знаете на ком.
— В моем шкафу — только скелеты. Я же переехал недавно, — оправдывался Стемнин, который выбросил тапочки бывшей жены перед переездом.
Галдящие гости перебрались в большую комнату, которая тотчас ожила и обрела смысл, словно ваза, в которую наконец поставили цветы.
— Вы чего такие веселые? Белены объелись?
— Объесться, кстати, было бы неплохо, — намекнул Паша.
— Сказать за чаем или сейчас? — Ануш пританцовывала.
— Нет, давайте говорите сразу. Что?
— Они с Гошкой женятся! — выпалила Лина.
В голове Стемнина набирала обороты карусель… Поправив волосы, Ануш начала рассказ.