И я решился.
«…Дай им отомстить… Королева клинков… Оживить… Удары… – заметались мысли в голове. – Надо помочь. Обязательно. Но как? Действовать. Быстро. Сто ударов – это сколько, минуты полторы? Блин, судя по моему колотящемуся сердцу – гораздо меньше».
Развернул находку: непонятные знаки. Что-то среднее между китайскими иероглифами и арабской вязью. Что делать? «Быстрее, думай, Вотар, думай!» – подгоняю себя. Пульс от волнения громко стучит в висках. В памяти возник королевич Елисей со своим безотказным методом.
«Это ж сказка», – хочется ответить ему.
«А то, что тут происходит, в порядке вещей, обыденность?» – не унимается специалист по оживлению спящих красавиц.
Опять понесло меня в сторону – видно, перезагрузка в голове еще не завершилась. Беседую уже сам с собой, да еще по ролям.
Неожиданно буквы на листе зашевелились и слились в одно пятно. Соединившись и покружив хоровод, символы двинулись в обратную сторону. И приятно удивили ошалевшего меня, превратившись в надпись на кириллице.
«Быстрее, Вотар! В темпе! Быстро действуй! Успею? Осталось секунд тридцать? Меньше?»
«Свиток воскрешения», – гласит заголовок. «Прикоснитесь левой рукой к цели оживления, – пробегаю глазами текст, – затем громко и четко произнесите заклинание». Далее хотя и идут русские буквы, но их сочетание не то что выговорить – прочесть трудно. Тем не менее осторожно беру девушку за холодное как лед запястье. Изо всех сил стараюсь не сбиться и произношу магические слова…
Ничего не произошло! Не успел? Чувство вины давит все сильнее. Ком подкатил к горлу. И хотя она мне никто, отчего-то создалось впечатление о потере неимоверно близкого человека. Опять возник образ королевича Елисея над хрустальным гробом.
– Прости и прощай, незнакомка. Уверен, ты попадешь в рай, – тихо произнес я, наклонился над спящей красавицей и, сам не знаю почему, поцеловал ее в губы.
Теоларинэ
Ничего не помню, но, вероятно, в последний момент прыгнула в портал. Не верится, что от дракона удалось спастись. Но все-таки я умерла. Это уже не вызывает сомнений, удивляет другое: почему не раньше, ведь давно пора? Везучая, наверное. Мысленно усмехаюсь. Мысленно, потому что телом уже не владею. Вон оно лежит все такое мертвое и окровавленное, смотреть жалко, а если учесть, что оно мое, – так вдвойне.
Боль исчезла. Оно и понятно – душа не страдает от физических ран. Состояние блаженства и легкости пьянит. Особенно после того, что пережила (или попыталась пережить). Хорошо-то как. Так бы ни о чем не думала и вечно парила, пусть даже под этим потолком.