После двух не менее увлекательных передач, настало время ночного выпуска новостей. Здесь очаровашек не было, и Дороти убавила звук. Но телевизор не выключила. Приглушенный голос диктора помогал создать иллюзию чьего-то присутствия. В тридцать девять (ну, сорок четыре, какая разница?) никто не хочет оказаться в полном одиночестве, особенно ближе к полуночи.
Дороти перешла в спальню. Сняла с кровати покрывало. Вытащила из шкафа пижаму, повесила ее в ванной. С этого момента она починялась выработанным за многие годы рефлексам, заставлявшим раз за разом повторять ритуал отхода ко сну.
Пока она раздевалась, диктор что-то говорил о ситуации в Азии. Шум душа почти заглушил сообщение о демонстрации и последовавших беспорядках в Вашингтоне. Дороти откинула полотенце, надела пижаму и заглянула в гостиную. На экране страшно уродливые супруги среднего возраста старательно гримасничали, приглашая всех разделить с ними радость приобретения банки быстрорастворимого кофе.
Дороти не хотела пропустить прогноз погоды — надо решить, что надеть завтра. Она приоткрыла окно в ванной, чтобы хоть немного развеять влажную духоту, и поспешила к телевизору.
Комментатор зачитывал какое-то экстренное сообщение. Дороти прислушалась. «… сбежали из частной лечебницы в Топанга Каньон, где обнаружено четыре трупа».
Дороти ахнула, торопливо увеличила громкость.
«…жертвы нападения, которое, судя по всему, оказалось совершенно неожиданным, опознаны. Это доктор Леонард Грисвольд, пятьдесят один год, владелец и директор лечебницы, миссис Миртль Фрилинг, медсестра, и Герберт Томас, санитар…»
«Господи!»
Зазвонил телефон.
Она побежала в спальню, схватила трубку.
«Мисс Андерсон? Вас беспокоит лейтенант Баррингер, полицейское управление Лос-Анжелеса».
Телевизор мешал слушать. Лейтенант говорил, что они обнаружили трупы.
«Я знаю», — откликнулась Дороти. — «Только что передали в новостях».
Свежий воздух, успевший просочиться сквозь открытое окно в ванной, не мог достичь спальни, но Дороти вдруг обдало холодом. Все тело пронизала дрожь. От волнения она пропустила начало следующей фразы, и заставила себя прислушаться.
«…явно одна из пациенток, и мы надеемся, что вы поможете ее опознать. Пожилая женщина, на вид примерно шестьдесят пять лет, невысокая, довольно худая. Носит очки без оправы…»
«Миссис Полачек», — сказала ему Дороти. — «Фрэнсис Полачек. П-О-Л-А-Ч-Е-К… Нет, точно не знаю. Она вдова. По-моему, жила в Хантингтон Парк, вместе с сестрой».
«Сколько еще больных находилось в лечебнице?»
«Пятеро». — Никакого сквозняка, но дрожь не унимается. — «Бога ради, объясните, что там случилось…»