— Благодарю вас, джентльмены, — сказал Калловей. — И примите наши соболезнования, Тибалд. А теперь мы заглянем к Элмору, посмотрим, как он там.
Старика мы нашли в гулкой кухне викторианских времен с каменными стенами. Он пил крепкий чай, а вокруг него суетилась женщина средних лет, которая, как я понял, была кухаркой.
Мы уселись за выскобленный трапезный стол и приняли предложенный нам чай. Когда кухарка поднесла дымящиеся кружки, Калловей подключил свое обаяние и похвалил приготовленный ею завтрак. Немного женского жеманства, еще пара комплиментов со стороны Калловея, и вдруг кухарка припомнила, что, да, ей надо кое-куда сходить, пока джентльмены перекинутся парой слов с мистером Элмором. Временами Калловей поражал меня.
— Прискорбно все это, Элмор, — сказал Калловей, когда мы остались один на один с дворецким.
— Да, сэр, — отозвался Элмор. — Сэр Исаак был хорошим человеком, тяжко без него будет. Я знаю, он был старый. Это да, но он всегда был крепким. Иногда уставал, но это понятно в его-то годы.
— Он не страдал от ревматизма, артрита или чего-нибудь в этом роде? Использовал когда-нибудь бинты для поддержки суставов?
— Нет, сэр. С чего вы это взяли? — Элмор ухмыльнулся. — Сэр Исаак еще как шевелился, лучше меня, вот как.
— А что случилось за ужином прошлым вечером, перед нашим приездом?
— Я не очень-то уверен, сэр. Хозяин был, как всегда, довольный, когда спустился в столовую. А потом, когда я уже подал кофе и пришел убрать кофейники, он прямо с ног валился. Еле-еле смог подняться. Тогда эти двое повели его наверх. Так вот все и было, пока я не пошел звать его сегодня утром.
— А ты не знаешь, принимал ли он на ночь таблетки?
— Принимал иногда. — Элмор почесал лысеющую макушку. — С годами он стал не так хорошо спать. Но если он их и принимал, то всегда половинку таблетки. Говорил, не хочет от них зависеть.
— Он много выпивал?
Старый слуга разволновался.
— Хозяин не был пьяницей! — Калловей поспешил успокоить его, наконец тот продолжил: — Он, может, выпил бокал или два вина за ужином, а потом кофе. Он так худо себя чувствовал, что даже не стал пить свой обычный арманьяк.
— По-прежнему предпочитал «Маркиза де Монтескью», да?
— О да, сэр. Ни к чему больше не притрагивался. Хотя держал для гостей и хороший коньяк, и виски.
— А он всегда держал бутылку возле кровати?
— Нет, никогда такого не было. Но там была бутылка, верно? — У Элмора опустились уголки рта, глаза полезли на лоб от шока. — Так, значит, хозяин хотел убить себя.
— Не мучай себя, Элмор. Я совсем не думаю, что он хотел сделать это. — Калловей достал из кармана пачку сигарег и предложил одну Элмору. Я налил нам всем еще по чашке чаю, и Калловей продолжил: — Я не хочу сказать ничего плохого, просто любопытно, но я заметил, что в спальне твоего хозяина было немного пыльно. Это ведь необычно, правда?