А мистер Питер Лэмборн, он вообще не адвокат сэра Исаака. Адвокатом был мистер Лайонел Лэмборн, отец мистера Питера. Мистер Лайонел — адвокат старой закалки. Ему жизнь можно было доверить. Мистер Питер другой, он как Ричард, только поумнее или, может, хитрее, его за руку не ловили. Мистера Лайонела недавно хватил удар, поэтому младший и здесь.
Калловей поблагодарил старого слугу.
— Не думаю, что тебе придется волноваться по поводу этой парочки, Элмор. Но поглядим, поглядим.
Мы пошли дальше. Калловей завел меня в крыло, где находилась библиотека, но не к ней, а к противоположной двери. Калловей достал из кармана ключ с ярлычком, который прилагался к письму сэра Исаака, и попробовал открыть замок.
— Так я и думал, — удовлетворенно заметил он.
Калловей открыл дверь, и мы вошли внутрь. Комната была хороша, несмотря на тонкий слой пыли, который свидетельствовал о том, что в нее давно никто не заходил. Благодаря центральному отоплению здесь было тепло, возле камина на решетке лежало все необходимое для того, чтобы развести огонь. Калловей чиркнул спичкой, и через несколько секунд язычки пламени охватили дрова, дерево начало щелкать и потрескивать.
Разжигая камин, Калловей обратился ко мне:
— Диорама, о которой я говорил, вон там. Идите, взгляните. Думаю, выключатель вы найдете под левым углом стола.
Я последовал его указаниям и был ошеломлен красотой модели. Так, насколько я понимаю, выглядит настоящая саванна с высоты птичьего полета. От потрясения у меня перехватило дыхание и закружилась голова, казалось, меня затягивает этот мир. Взволнованный, я отступил от стола.
Дрова в камине занялись, и удовлетворенный своей работой Калловей радостно попыхивал сигарой из кедровой коробки. Дым был ароматным — большой шаг вперед после его ужасных сигарет. Калловей подошел ко мне и встал рядом.
— Это… это не поддается описанию, — сказал я.
— Да, но что это?
На лице Калловея отразилось сомнение, и я поинтересовался, в чем дело.
— Я не уверен. — Он зажал в зубах сигару и пошел вокруг стола, время от времени останавливаясь и вглядываясь в панораму, едва ли не прижимаясь носом к стеклу. — Я знаю, с тех пор как я видел это, прошло много лет и память может меня подвести, но я почти уверен, что тогда это не было таким. Кажется, сейчас не те группы животных, изменился ландшафт, исчезли прежние деревья, появились новые. Может, я старею. — Калловей пожал плечами. — Ладно, идем, познакомитесь с Элкуаном.
Вид Элкуана потряс меня даже больше, чем диорама Африки. Он был таким, как его описывал мне Калловей, но я заметил в нем что-то еще. Калловей не говорил ни о том, какой он высокий и худой, ни о том, насколько зловеще он выглядит. Возможно, потому, что временами я бываю слишком чувствителен (нежеланное и неоцененное наследие далекого кельтского предка), но мне показалось, что это излучает силу. И более того, я чувствовал молчаливое одобрение, направленное на меня и Калловея, но за этим одобрением таились опасность и даже угроза.