агитацию. Кейт знала про ирландский гомруль не меньше любого мужчины, потому что сама участвовала в нем, хотя, глядя на ее очки, вы бы этого никогда не подумали. Она была также мастерица разузнавать о важных персонах информацию, не делавшую им чести. Борегард был уверен, что Кейт наверняка что-нибудь да известно про Маунтмейна.
Другой стороной медали являлось то, что Кейт обладала ненасытным любопытством и цепкостью клеща. Всякий раз, когда ей задавали вопрос, она отвечала на него вопросом. И требовала ответа за ответ. С этими своими обезоруживающими манерами и хватким, как капкан, умом, она могла смекнуть, что к чему, и проследовать за ним по пятам к тому, что, на ее взгляд, могло сгодиться для печати. Клуб «Диоген» гордился тем, что является наименее известным из подразделений Британского правительства.
Майкрофт решительно питал отвращение к появлению названия их организации в газетах, не говоря уж о своем собственном имени. Подобные вещи он оставлял для своего более знаменитого, хоть и менее проницательного брата.
Кейт была подругой Памелы. Как и его покойной жене, ей удавалось видеть Чарльза Борегарда насквозь, словно он был сделан из оконного стекла. А теперь он собирается завербовать ее для конфиденциального поручения.
Ему подумалось, уже не в первый раз, что он, должно быть, спятил. Он знал, где находится укромное местечко Кейт в недрах издательства, но легко смог бы отыскать его в любом случае. По крику.
Крупный, хорошо одетый мужчина, с налившейся кровью от ярости шеей неистовствовал.
— Только вылези из-под стола, и я тебя отхлещу!
Борегард узнал Генри Уилкокса, финансового магната.
Он сразу догадался, что «Газетт», должно быть, напечатала некую историю за подписью Кейт, разоблачившую какие-нибудь неблаговидные делишки Уилкокса.
— Вылезай, трусливая душонка! — ревел магнат.
Уилкокс стоял возле прочного стола. Он бил по нему хлыстом для верховой езды.
Стол вздрагивал.
Кейт, сделал вывод Борегард, спряталась под ним.
Он подумал, не стоит ли ему вмешаться, но отказался от этого намерения. Кейт Рид не любила, когда другие сражались вместо нее, хотя сама имела привычку ввязываться в любую случившуюся драку.
Уилкокс свирепо хлестнул пишущую машинку.
Стол подпрыгнул, и маленькая женщина вылетела из своего убежища.
— Как вы смеете! — завопила она. — Генри Уилкокс, вам должно быть воистину стыдно!
Магнат, столь же внушительный телесно, как и финансово, опешил. Кейт, рыжеволосая и веснушчатая, часто нерешительная в приличной компании, была в ярости. Поднявшись на цыпочки, она приблизила свое лицо вплотную к лицу Уилкокса и поправила очки с толстыми стеклами.