Выходя из машины, Мартин снова присвистнул. Но осмотр пришлось прервать. Большой черный доберман выбежал из-за угла дома и остановился как вкопанный, увидев Мартина. Собака тихо зарычала, обнажив клыки. Мартин уже прикидывал, успеет ли он добраться до машины, прежде чем собака бросится на него. Маловероятно.
Как раз в этот момент дверь распахнулась, и он увидел Николь. За ней шли девочка со светлыми волосами, заплетенными в две косички, на вид ей было лет восемь-девять, и мальчик постарше.
— Лежать, Бебе! Не беспокойтесь, он не злой, — сказала Николь, обращаясь к Мартину.
Как бы в подтверждение этих слов пес лениво поднялся по ступеням и лег на террасе, уставившись на Мартина. Тот подумал, что скорее всего с собакой он не подружится. В это время Николь с детьми пересекла террасу и подошла к нему. Она была довольно высокого роста, под метр семьдесят. С миловидным лицом, на котором выделялись зеленые смеющиеся глаза. Одета она была в джинсы и широкую рубашку, запятнанную краской. Длинные волосы схвачены обручем. Это делало ее похожей на школьницу.
Мартин представил, какой она была двадцать лет назад, когда училась в лицее, и почувствовал, как у него перехватило дух, — как и в первый раз, когда он ее увидел. Эта женщина просто создана для него.
— Господин Берже сказал мне приехать сегодня…
— Он задерживается и попросил меня встретить вас, — сухо ответила Николь. — Он просил извиниться. Познакомьтесь, это моя дочь Хлоя и ее брат Матьё. Они неразлучны: где один, там и другой!
Мартин наклонился к девчушке, которая пряталась за мать.
— Здравствуй, Хлоя. Ты очень похожа на мою сестру, когда та была маленькой. Я чувствую, что мы подружимся.
Он улыбнулся ей своей самой очаровательной улыбкой, но девочка развернулась и убежала. Пес глухо заворчал.
— Хлоя!
Но та не ответила и исчезла в проеме двери. Доберман поднялся и залаял на Мартина.
— Замолчи, Бебе!
Пес перестал лаять, но не сел. Он посмотрел вслед ребенку, затем перевел укоряющий взгляд на Николь… он явно не знал, как ему поступить. Наконец, решив остаться рядом с хозяйкой, которая беседовала с незнакомцем, он снова улегся, не спуская глаз с Мартина.
— Извините ее, дочка немного диковата. У них каникулы, и вот уже два месяца, как она сидит дома и практически никого не видит.
— Ничего страшного. Просто нужно, чтобы она привыкла ко мне. Со временем, надеюсь, так и будет. А ты, Матьё? Ты-то не убежишь? Нет, ты же мужчина!
Он протянул руку, и Матьё пожал ее. Ему явно понравилось, что его назвали мужчиной.
Мартин повернулся к Николь. Неужели она его не узнала? Вроде он не изменился с тех пор! Она-то уж точно осталась такой же. Красивой и неприступной…