Лес, как ловушка, сомкнулся у нее за спиной, и она сразу утратила способность ориентироваться. В ужасе она бежит, не разбирая дороги, не обращая внимания на ветки, хлещущие по лицу, цепляющиеся за одежду. Одной рукой прокладывает себе дорогу, другую прижимает к груди. Стук сердца отдается острой болью. Пот заливает глаза, но нет времени вытереть лоб.
Звуки погони за спиной перекрывают беспорядочное биение сердца. Он приближается, она уже ощущает на шее его дыхание. Самое ужасное, что он не произносит ни слова. Это сумасшедший, с ним уже не договоришься, он просто ничего не станет слушать. Хочется кричать от ужаса, но дыхания не хватает, да и никто ее не услышит. Они уже в километре от Пуатье. Зря она побежала в этом направлении. Теперь понятно — он специально загнал ее сюда, здесь ей уж точно никто не поможет. Ведь в лицее он был первым по бегу, он точно знал, что сможет догнать ее, как только захочет.
Она спотыкается о корень и падает. Задыхаясь, пытается подняться, но ничего не получается.
Она поворачивает голову и видит его. Он приближается. Она открывает рот в безмолвном крике, но с губ не срывается ни единого звука. В Пуатье звонят колокола, созывая прихожан на мессу.
Увы, теперь уже слишком поздно.
Было уже начало сентября, но над Пуатье той ночью сгустилась влажная, тяжелая жара, предвещавшая грозу.
На площади перед мэрией было светло как днем, и Николь на секунду ослепил яркий свет фонарей. Где же они припарковали машину?
Муж обнял ее за плечи, она прижалась к нему, благодарная за это выражение привязанности, и в который раз подумала, что их брак остается счастливым и по истечении тринадцати лет и что, хотя Даниелю уже за пятьдесят, он все так же влюблен в нее. В тридцать семь лет у Николь было достаточно опыта, чтобы осознать, как редко такое случается. Порой ее одолевали сомнения. Она думала о том, что жизнь — это большой обман, ведь ни у кого нет абсолютного счастья. Не будучи суеверной, она иногда боялась, как бы судьба не отплатила ей за все радости, которые подарила раньше.
Толпа зрителей не спеша тянулась ко входу на стоянку «Шарль де Голль», а Николь с мужем медленно шли по спящему городу в направлении церкви. Даниель и в этот раз не изменил своим привычкам и припарковал машину на одной из соседних улочек.
Прожекторы освещали площадь, придавая зданию фантастический вид. Их золотистый свет играл на почерневших от времени камнях зелеными и красными отблесками, скульптуры отбрасывали на асфальт рельефные тени.
Пара вошла в одну из улочек, лучами расходившихся от площади. Здесь было темнее, только освещенные прямоугольники витрин кое-где выступали из темноты.
