— Оно… Иди сюда… — позвал Евгений Клима.
— Это еще зачем?
— Давай ко мне. Вдохни и не дыши… Чем пахнет?
Клим так и сделал. Задумался. Выдохнул.
— А чем должно пахнуть? Что курят в церкви? Ладан что ли?
— Ну да, а кроме ладана?
Клим сделал еще один вдох. Снова задумался и снова выдохнул. Покачал головой.
— Нет, не знаю…
— Ладан, к слову в свечи обычно не добавляют — курят его отдельно. И здесь он добавлен просто, чтоб забить другой запах.
— Какой другой запах?
— Не знаю… Не специалист, но думаю, это какой-то наркотик. Опий, гашиш, кокаин… Я вообще-то ночью какой-то запах почувствовал, но решил, что жучки, которые на огонь налетели. В церкви-то душно, народу много.
— Правильно писал Ленин: "Религия — опиум народа". - наконец, сказал Клим, перепрыгивая через очередную лужу.
— Это не Ленин, — поправил его Аристархов. — Это Маркс.
Чугункин едва заметно скривился: начитанность товарища с каждым днем его пугала все больше.
— Если знамения нету, его надобно создать… — продолжил Евгений. — но как бы то ни было, идти в церковь нам больше нечего…
— Мне-то Никодим сразу не понравился. — запоздало покаялся Клим. — Но неужели тот, второй священник ничего не знает?
— А может и знает… Может и не знает, но догадывается. И молчит… Ибо неисповедимы пути господние. Грех во благо…
-//-
В комитете Евгения, простуженный ночью на голом полу, лечили совсем кстати конфискованным самогоном, настоянным на перце так густо, что жидкость стала совершенно непрозрачной.
— Гони ее, гони эту заразу, инфлюэцу проклятую, — вместо закуски подбадривали Аристархова окружающие.
Тот глотал обжигающую жидкость, занюхивал рукавом, продолжал рассказ.
Клим только кивал в знак согласия: дескать, все именно так и было.
— Такие вот дела. — наконец закончил свой рассказ Евгений.
— Мда… — подытожил кто-то из местных.
— Меж тем я удивлен, что вы не раскрыли это дело самостоятельно. Кокаин-то у вас у самих имеется…
— Оно конечно да. — согласился с Евгением ревкомовец. И тут же поправился. — Но оно, конечно нет. Ведь у иных после иных анафем люди гибли, дома горели?
— А в тоже время иные дома не горели? — спросил Евгений. — Другие люди не погибали? Совершенно посторонние, попом не упомянутые? Да и говориться же: если пророчество повторять достаточно часто, оно сбудется. Может, люди сами были неаккуратны. Может, иные, устав ждать несчастий, обещанных соседям, брали на себя толику функций высших сил.
Ответом ему было задумчивое молчание. Поэтому Аристархов, выдержав паузу, продолжил:
— Так что здесь нам делать решительно нечего и будем мы возвращаться назад, во Мгеберовск.