А так казалось: у волшебника все заклятия остались при себе, в рукаве — для какого-то непокорного. И вдобавок к заклятиям еще шесть патронов в барабане револьвера.
— Император низложен. — наконец сообщил Арво ошалевшим солдатам. — До особого распоряжения власть переходит к военному совету. То есть ко мне…
Возражений не последовало.
Затем Лехто обратился с речью к крестьянам.
Был краток:
— Всем спасибо за внимание! Все свободны. Набор в лейб-гвардию отменяется.
Крестьяне не стали ждать дальнейшего развития событий и тихо стали расходиться.
Чуть не первым с площади, сжимая в руках штык, рванул Петька.
Еще через полчаса две тачанки и с дюжину конных упылили по дороге к Гнилой Пади.
Деревня отделалась легким испугом. По причине отсутствия грабежей, реквизиций и мобилизации в банду, к раненым отнеслись по-людски. Дюжина раненых по выздоровлению, собрала скудные котомки и убралась восвояси. Пятеро остались жить в деревушке, обросли семьями да детьми. Еще трое обрели свое место в селе навеки — то бишь ушли под могильные холмики на здешнем жальнике.
Несостоявшегося царя Всея Руси Афанасия зарыли в безымянной могилке под крестом скромным, скрученным из трех палок. И когда основание креста сгнило, никто не поставил нового, не сделал гробницу, не срубил куст осоки, выросший на могильном холмике. Да и тот потихоньку расползался, стремясь сравняться с землей. Под осокой в плохоньком гробу стремительно гнили кости.
Казалось, и люди и природа, стремились быстрее забыть этого человека-недорозумение. О мертвых или хорошо или ничего. Афанасий Костылев мертв — это было хорошо.
Когда-то на весь первый этаж этого здания имелась аптека чуть не самая главная, центральная в этой губернии.
И звенел колокольчик над дверью, ходили провизоры в белых халатах, на столах из дуба мореного не было ни единой пылинки.
Аптека работала пусть и неполным составом, но круглосуточно. Владелец заведения ездил по городу на новеньком «Паккарде» — тогда единственном автомобиле в городе.
В аптеку везли индийский хинин, черный, словно деготь, японский йод, английскую соль, таблетки немецкие, средства патентованные американские, пиявки самые отборные.
И что тут такого? Не имея других развлечений, люди здесь болели со вкусом, долго и обстоятельно. За той или иной таблеткой барыни слали своих лакеев за двести верст.
Но менялись времена — менялись и нравы. Последнее время дела у аптеки шли неважно. Людям было как-то не до болезней — все свободное время занимали треволнения о судьбе родины. И потому в аптеке брали все более банальные валериановые капли.