Появились и оригинальные истории, не связанные никак с событиями реальными. Дескать, на окраинах появляется призрак убитого на Империалистической войне вахмистра. Вечерами он бродит по околицам и кричит: "Все в окопы! Война до победного конца!"
Да вот только выяснилось, что это вахмистр уже сорок лет как жив. И с войны вернулся целым, если не считать контузии. Да только домой так и не зашел, а пропивает память и медали в кабаках, а как напьется — орет…
Вовсе нелепый случай произошел в парикмахерской: некий человек, лет средних зашел сделать стрижку. И надо такому случится: парикмахер, будто рассмотрел на темечке у клиента сакральные три шестерки.
Парикмахер отлучился в соседнюю комнату, якобы за свежими полотенцами, там топором из швабры заготовил кол, нашел цепочку из серебра…
Вернулся к ничего не подозревающему клиенту, и серебряной цепочкой его натурально задушил. Потом всадил контрольный кол в сердце. Затем все же достал бритву и сбрил волосы с темени убитого.
Безусловно, крайние два родимых пятна сильно походили на шестерку. Но вот среднее никак шестеркой не являлось. Уже больше казалось восьмеркой…
-//-
…Как-то нелепо все получилось, невнятно.
В этих местах война велась вдоль железнодорожных магистралей, по берегам рек судоходных, вдоль больших дорог.
В глубинку доходили лишь отголоски битв. Сюда забирались разбитые бригады, банды, чтоб зализать раны, пополнить потери.
Вести были обрывочные, путаные, порой приходили скопом, или напротив, обгоняли друг друга, доходили не в том порядке, нежели произошли. Или, вот скажем, что иное событие вовсе выпадало из общего потока.
Новости доставлялись какими-то окольными путями, с людьми, которым доверия не было никакого. Например, в одной деревне довольно долго считали, что известие о революции придумали в соседнем селе, где, как известно, живут сплошные врали.
Сюда, на периферию периодически отсылали на руководящие посты людей не шибко благонадежных или провинившихся из тех, для кого расстрел — это слишком много.
Можно было держаться надежды, что в случае крупной победы над кем-то тебя заметят, вернут. Или пришлют на смену того, кто проштрафился больше тебя.
Но вот беда: не было здесь над кем крупно побеждать!
В эту глушь своих неугодных отправляла чуть не каждая власть. Бывало, конечно, что представители антагонистических режимов устраивали перестрелки вплоть до смертоубийства, но часто все ограничивалось банальным мордобитием. А дальше всеобъемлющая, древнерусская тоска примиряла, комиссар и урядник садились рядом, и пили горькую из одного штофа, орали одни и те же песни.