— Каким ты себе клад этот представляешь? — с какой-то затаенной грустью в голосе спросил корчмарь. — Ведь по преданию, цветок покажет то, чего ты сам больше всего на свете пожелаешь увидеть…
— Странный вопрос, — пожал плечами Тарас. — Каким еще бывает сокровище? Золото всякое, церковная утварь, чаши, блюда, подсвечники… — немного подумал и более оживленно продолжил. — Оружие булатное. Доспехи червленые… Одежды шелковые… А что?
— Ну, примерно как я и ожидал… — еще горестнее вздохнул корчмарь и взял Тараса пальцами за рукав у локтя. — Ладно, слушай меня, чадо неразумное. Может, после хоть спасибо скажешь… Забудь обо всей этой глупости, что в твоей голове колобродит, и думай только о небольшом сундучке, наполненном самоцветными каменьями. Лучше всего — зелеными изумрудами. Но — и прозрачные бриллианты сгодятся. Кровавые рубины — тоже в цене держатся. А главное — чтоб камешки были не слишком большие, примерно с фасоль. Понял? А то — намечтаешь себе алмазов размером с булыжник — потом продавать замаешься… Золотые монеты тоже годятся, но камешки лучше…
— Зачем мне столько самоцветов? — удивился парень. — Я ведь даже серьгу в ухе не ношу, хоть и один в роду остался. Да и перстни особо не уважаю. А с Ривки — дюжины цацек довольно будет…
— Вот, когда добудешь то, о чем сейчас говорено, — чтоб даже лишним словом не спугнуть удачу, стал витиевато изъясняться Ицхак. — Тогда я тебе все подробно и объясню. Останешься себе доволен. Можешь мне поверить…
Хотел Тарас возразить, что хорошее оружие, сбруя и доспех гораздо ценнее всяческих бабских украшений, но в это время откуда-то из-за корчмы донеся оборванный на полуслове вопль.
— По-мо-ги… уумм…
Но даже этих нескольких звуков вполне хватило, чтоб узнать голос девушки. Кричала чем-то сильно напуганная Ребекка.
Одним движением руки отодвинув в сторону, стоявшего у него на пути тщедушного Ицхака, Тарас стремительно ринулся на зов о помощи, перепрыгивая через разбросанные по двору в полнейшем беспорядке ночвы, лопаты, мотыги, грабли и прочий деревенский реманент.
А в следующее мгновение, свернув за угол дома, Куница узрел картину, не требующую никаких дополнительных объяснений: какой-то незнакомец, из приезжих "купцов", одной рукой прижимал к стене извивающуюся Ребекку, крепко схватив девушку за горло, а другой хозяйственно распускал шнуровку на ее юбках.
Соответственно, Тарасу и образ действий выбирать не приходилось.
Подскочив сбоку к зарвавшемуся наглецу, Куница влепил ему такую затрещину, что тот покачнулся и отпустил девушку. Но, незнакомец довольно быстро пришел в себя, по-кошачьи мягко отпрыгнув в сторону, ловко извернулся всем телом и потащил из ножен карабелю.