— Не беспокойся понапрасну, — остановил казака архангел.
— Спасибо. Позволь узнать: чем я заслужил на такую честь? Вроде, особой праведностью никогда не отличался…
— Как в каждом деле свой мастер нужен, так и в вопросах веры — порой проповедника слово дороже злата встанет, а иной раз — меч воина доходчивее постулаты объяснить может.
Тимофей кивнул. С таким утверждением он мог согласиться.
— А пришел я к тебе потому, что хочу оказать казакам помощь в святой борьбе за веру и правду. Сильны вы, запорожцы, и телом, и духом, но без благословения небес — не устоите супротив зеленого знамени, да и красный крест на белом поле подомнет ваши земли и покорит живущих на них людей. Большая сила в тех хоругвях скрыта, не одолеть, идущих за ними, воинов одними лишь саблями да пищалями.
Еще пуще удивился Тимофей, но не подал виду. Взвешивая про себя: с лихорадки ему все это чудится, или на самом деле происходит? Заодно и промолчал — интересно, что архангел дальше говорить станет?
А тем временем небесный архистратиг слегка повел головой, и у него из-за спины чинно вылетели четыре бестелесных ангела, удерживая за концы малиновое полотнище, с отчетливо различимым даже в ночной тьме, вышитым на нем золотыми буквами девизом: "ЗА ВЕРУ, ЧЕСТЬ И ВОЛЮ!"
— Вручаю тебе сей штандарт, казак, дабы ты доставил его в Сечь, — промолвил торжественно Михаил. — Он не сделает вас непобедимыми, но умножит силы многократно. Особенно, когда казаки будут сражаться за те идеалы, что на нем начертаны.
Наверное, следовало что-то ответить, хотя бы из вежливости, но какое-то сомнение все еще не давало Тимофею окончательно признать, что он не бредит, а наяву, словно в Судный День, с архангелом беседует.
— Возьми, казак, не бойся, — по-своему оценил нерешительность Куницы архистратиг Михаил. — Ты удостоен большой чести, но, храбростью и умением своим, как никто другой заслуживаешь ее.
В молодые годы хватило бы одного упоминания о трусости, чтоб Тимофей без раздумий взялся за самое невыполнимое задание, но теперь, когда зрелость прожитых лет научила казака думать, прежде чем действовать, он преклонил колено, поцеловал край небесного знамени, но в руки не взял.
— Коль так велико к запорожцам благословение небес, почему ангелы не доставят хоругвь прямо в храм Покровы? Уж на Сечи-то, наверняка, найдется множество рыцарей гораздо более достойных принять ее из рук самого небесного архистратига. Зачем подвергать столь бесценный дар всевозможным случайностям? Запорожье далеко… Да и я — не Низового войска товарищ. Конечно, не мне судить о Божьем промысле, но даже страшно подумать: чего может лишиться казачество, всего лишь из-за одной шальной стрелы или пули…