- Я не припоминаю.
"Придется вызвать Федора Шапку на очную ставку", - подумала Наталья Филипповна.
- Во двор заходили? - спросила она.
- Там толпились люди, стоял милицейский автомобиль. Я понял: что-то случилось. И пошел себе.
- Куда?
- В ресторан.
- С какой целью посылали официанта к Ирине?
- Хотелось знать детально, что стряслось.
- И в больницу звонили, спрашивали о здоровье Балагура.
"Ей и это известно".
- Мне ответили, что еще идет операция.
Кривенко рассказал о своем пребывании в ресторане, пересказал уже известный Наталье Филипповне разговор с Дюлой Балогом, описал ужин и проводы на вокзал.
- Если я сказал что-нибудь не так, то только потому, что глотнул лишнего, позабылось...
- Вы неуверенно говорили о ноже, и я не пойму, потеряли нож в ресторане или у вас его украли?.. Не сразу сказали, что стояли недалеко от места пре, - ступления. Не по собственной инициативе сознались, как посылали Дюлу Балога к Ирине... Кстати, с какой целью вы ехали к Ирине?
Кривенко изо всех сил старался изобразить на заросшем лице милую улыбку, но получился оскал.
- Не могу без нее жить...
И в тоне, каким он это сказал, чувствовалась фальшь. Не сумел Кривенко утаить и свою ненависть к Балагуру. Особенно это было заметно, когда рассказывал, как Дмитрий хотел убить его. Но пока что каждое его слово требовало тщательной проверки.
Под вечер прокурор познакомился с материалами следствия, допросил Кривенко и распорядился взять его под стражу и поместить в следственный изолятор.
На обшарпанных нарах Павел обхватил голову руками, уперся локтями в колени. "Дремлет", - подумал дежурный, закрывая маленькое окошко на обитой жестью двери. Но дремота обходила Павла - мысли роились и жалили, как пчелы. Зачем нужно было, вернувшись из Синевца, задерживаться у Дуськи? Почему сразу не убежал от Пасульского? Была же возможность! Еще там, в колхозе, когда вызвали в контору. "Ты баклуши бьешь, а нам лесоматериалы нужны!" Он спокойно ответил: "В назначенное время лес будет тут". Вошел Пасульский: "О! На ловца и зверь бежит!" И при всех сказал, будто Ирина требует алименты на дочь и придется Павлу ехать в Синевец.
"Если б я знал, Павел, - сказал председатель, - что ты уклоняешься от уплаты алиментов, я бы тебя на работу не взял".
Павел пропустил это мимо ушей. Спросил Пасульского: "Разве у Ирины есть претензии?" - "А ты считаешь, я на прогулку приехал?" Председатель добавил: "Любишь, Павел, смородину - люби и оскомину. Поезжай, утряси, что нужно, и возвращайся".
Пока Павел собирался в дорогу, Пасульский ждал в конторе. "Вот когда нужно было бежать!" - горевал теперь он. Не сообразил. Почему? Не испугался вызова в Синевец, даже обрадовался: "Ирину увижу, поговорю с ней... Я и без суда согласен платить. Мы договоримся..."