Когда мужчины вышли, мистрисс Джазеф, занятая около ребенка, не говорила ни слова; а когда занятие это окончилось, она два или три раза обнаружила намерение подойти к постели, открывала уста, как будто бы хотела что-то сказать, и оставалась недвижимой до тех пор, пока ребенок не заснул на руках матери. Тогда Розамонда наклонилась к нему и поцеловала маленькую ручку, сжатую в кулачок, лежавшую на ее груди. В эту минуту ей послышалось за занавесом сдержанное рыдание.
— Что это? — воскликнула она.
— Ничего, мэм, — отвечала мистрисс Джазеф таким же глухим шепотом, как прежде. — Я заснула было и во сне вздохнула. Но это ничего, мэм; надеюсь, вы извините меня.
— Извините! — повторила Розамонда, не на шутку испуганная этим вздохом. — Я бы советовала вам поговорить с доктором. Подождите там, — прибавила она, помолчав, — я вас позову.
Мистрисс Джазеф стала ходить по комнате, как бы желая удостовериться, все ли приготовлено к ночи и, спустя несколько минут, наперекор приказанию доктора, попробовала вызвать мистрисс Фрэнклэнд на разговор, спросив что-то о Портдженском замке и о переменах, какие молодые супруги намерены были произвести в нем.
— Может быть, мэм, — сказала она голосом, который странным образом противоречил всем ее движениям, — может быть, вам не понравится Портдженский замок, и вы перестанете его любить, когда увидите? Кто знает, может быть, вы захотите навсегда уехать оттуда, поживши там несколько дней, особенно если вы пойдете в запущенные комнаты? Я думаю, что вообще таким дамам, как вы, — извините мою смелость, мэм, — не следует и приближаться к таким диким, печальным, запущенным местам.
— Я на этот счет совсем иного мнения, особенно если задевается мое любопытство, — отвечала Розамонда. — Мне гораздо любопытнее взглянуть на Портдженский замок, чем на семь чудес света. Даже если б нам пришлось совершенно отказаться от этого дома, то и в таком случае мы прожили бы в нем несколько времени.
Мистрисс Джазеф не отвечала. Она подошла к двери, где стояли кресла, назначенные для нее доктором, осталась там несколько минут и потом начала ходить из угла в угол. Эта ходьба беспокоила Розамонду, тем более, что мистрисс Джазеф что-то говорила про себя. Отдельные слова, доходившие до слуха Розамонды, могли доказать, что мысли няньки вращаются около Портдженны. Но беспрестанное движение и шепот до того беспокоили и раздражали Розамонду, что она решилась прекратить их.
— Что вы говорите? — спросила она, когда мистрисс Джазеф произнесла несколько слов громче других.
Мистрисс Джазеф остановилась и взмахнула руками таким образом, как будто бы проснулась от тяжкого сна.