Исключительно яркая луна отбрасывала бледный свет и длинные тени. Несмотря на теплую ночь, Сара тряслась, обхватив себя руками, и смотрела на луну, Словно та хранила ответы На все ее вопросы. Дэйн чертыхнулся и побежал собирать кхмеров, направляя их через открытые поля.
Capa понимала, что будет помнить эту ночь всю оставшуюся жизнь: быстрое накапливание кхмеров на главной улице Деревушки, пересчет мертвых, отошедших в последние несколько часов — вокруг толпы, словно овчарки у стада, — наемники, торопящие, рявкающие на людей на нескольких наречиях и языках, сопровождая речь одинаковыми нетерпеливыми жестами. Кхмеры не жаловались. Они были слишком больны, усталы и избиты жизнью, чтобы сопротивляться, да, к тому же, прекрасно знали, что наемники Пытаются спасти их жизни. Сару поразило то, что оставшиеся в живых так отчаянно рвались к границе с Таиландом: некоторых обуревала жажда свободы, они были готовы прозябать в Лагерях беженцев, но не под вьетнамской желтой пяткой, но большинство хотели просто-напросто спастись, и быть обыкновенными людьми, которые могут чуть лучше питаться, пить чуть лучшую воду, укрыться в доме, который чуть лучше того, что остался позади. Красные Кхмеры и так отняли у них почти все, а теперь еще и вьетнамцы…
Но ведь может быть так, что под властью вьетнамцев жить станет даже несколько лучше, подумала Сара. Но с уверенностью этого сказать не мог никто, а Дэйн мне как-то напомнил, что память в Индокитае штука занозистая, и неизвестно, что вьеты сотворят с этой несчастной страной. Самая мерзкая из возможных ситуаций: война «по доверенности». Красных Кхмеров поддерживают китайцы, которым на руку мятежные коммунистические движения, расползающиеся по всей Азии. Вьетнамцев же поддерживают Советы, ведь без их экономической и военной поддержки вьетам никогда было бы не завоевать Камбоджу. А кого убивают, мучают, рвут на части, кто умирает с голода? Несчастные народы Камбоджи, кхмеры, эти долготерпеливые и милые люди.
Долготерпеливые и постоянно умирающие.
Несмотря на сон, Сара чувствовала себя выжатой как лимон, и ей хотелось узнать только одно: когда все это кончится и кончится ли?
Но Дэйн пообещал ей, что закончится. И скоро.
— Быстрее, — стащил он ее по лестнице вниз и на улицу. — Если повезет, то все закончится буквально через несколько часов.
Если повезет… а разве им когда-нибудь везло?.
Сара, спотыкаясь, принялась продвигаться в толпе беженцев. Все бежали из деревни, к лесу, пересекая темные, заброшенные поля. Люди бежали, некоторые падали, чтобы никогда больше не подняться. Тут и там рядом с упавшими опускались друзья и родственники, дожидаясь утра, — что-то оно им принесет. Сара слышала натужное дыхание стариков, но дитячьего визга не было. Дети были чересчур больны и истощенны, чтобы кричать.