— Я думал об отце.
— Ну, — произнесла она, — что же ты думал?
— Что, наверное, он мертв.
— Да, я тоже так считаю.
— Жаль, что я его совсем не знаю.
Она посмотрела в сторону, на что-то невидимое, запредельное.
— Я знаю, что он был белым, — продолжал мальчик, — но это и все.
— А зачем тебе знать больше?
— Незачем, наверное, раз его здесь нет.
Она медленно повела головой в его сторону.
— Здесь очень много полукровок. Так что ты не сильно выделяешься.
— Только вот все остальные — законнорожденные.
Старлайт застыла. Пока что до этого разговоры об отце не доходили.
— А что это для тебя значит? — спросила она.
— Не знаю, — сказал он откровенно. — Просто я думал, почему это случилось именно со мной.
Старлайт почувствовала, как в душу хлынули злость и жалость.
— Ты случился, потому что мы любили друг друга и хотели ребенка. И твой отец был бы горд тобой — сыном, которого мы зачали. И я тебя очень люблю. Я надеюсь, ты больше не сделаешь мне больно из-за того, кто ты, или из-за того, кем ты не стал.
— Я воин аниюнвийя.
— Верно, ты получил имя, но пока что еще не вырос.
Он смотрел ей в лицо. И видел любовь и заботу, но глубину нанесенной ему раны ей видеть не дано, потому что не может она знать, какую боль он испытывает. Отец…
— Давай забудем, — предложил он.
— Ты зол.
— Нет. Забудем.
— Но ведь тебе больно. Я вижу.
— Просто я не хочу больше об этом говорить.
Старлайт обеспокоенно отошла. Она пока ничего не могла ему объяснить. Ему придется привыкать к этому в одиночестве. Ощущая великую боль. Да. Как и ей когда-то…
— Когда ты будешь готов, мы поговорим об этом, — сказала она.
Он промолчал. Она смотрела ему в глаза. Он сидел на постели, и в его глазах стояли слезы. Стараясь загнать их обратно, он медленно качал головой. Ее сердце смягчилось. Сейчас у него трудное время, думала Старлайт. Он стоит где-то на полпути между юностью и зрелостью, между надеждами и реальностью, и ей вдруг всем сердцем захотелось защитить его от боли, которая скоро обрушится на него, уже рушилась.
Она сама постепенно смирилась с потерей. Годы наложили швы на ноющую рваную рану отсутствия мужа. Через несколько лет она внезапно поняла, что оглядывается на прошедшие годы с воспоминаниями о любви и ощущением удачи. Ее любил мужчина, хороший мужчина. Он был нежен и умен, и в ее глазах он представал и восхитительным, и умудренным опытом. Когда его не стало, Старлайт ощутила останавливающий сердце удар, который длился и длился во времени. Через четырнадцать лет она вспоминала лишь хорошее, что было между ними, и думала о том, может ли она разделить эти воспоминания с сыном. Он был еще молод для того, чтобы понять, что произошло, и еще более юн для того, чтобы понять, почему так произошло.