— Доброй ночи, господин мой, — говорит после долгой паузы, которая в этих местах никогда не кажется затянувшейся, — тебя зовут Моисей. Я ведь тоже был погонщиком.
Моисей вздрагивает:
— Погонщиком? Как тебя зовут?
— Гавриэль.
— Ангел?
— Ну, если считать, что человек — это ангел без крыльев, то да. Понимаешь ли, господин мой, я из незапоминаемых, а погонщиком был у Мерари. Я из тех, кто всегда рядом. На них никогда не обращают внимания, но твоя невнимательность просто потрясает. Знаешь ли, господин мой, в чем твоя беда? Ты слишком занят самим собой.
«Что за наглый тип», — думает про себя Моисей, собираясь как следует ответить, но следующие слова незнакомца настораживают еще больше.
— В некоторых областях понимания пространства сильнее тебя нет, но общей картины мира ты не видишь, как не видишь и того, что у тебя под носом. Знаешь ли ты, например, что Итро уже не верховный жрец у мидиан, давно изверился в мистической силе звездочетов? Подопечным сказал, что стар, вернул все жреческие атрибуты. Они давно бы вышвырнули его ко всем чертям, да тебя боятся, а ты с трудом выслушиваешь то, что он тебе говорит. Видел ли ты во время вашей беседы, что в шатре есть еще люди?
— Не-е-ет…
– Я был среди них. Более того, я все время иду как бы параллельно тебе. Ты в долине, я на гребне, ты по горам, я по ущелью. Видел тебя спускающимся к мертвым водам. Лежал недалеко от тебя, когда ты следил за эдомитянами, но так и не понял, что там происходит. Однако решение принял правильное: возвращаться на юг.
«Вот оно, оказывается, следящее за мной око, обыкновенный доносчик», — думает Моисей, вслух говорит:
— Ты что, следил за мной?
— Очень надо. Я просто тень твоя. Шучу, шучу. Иду я за одним должком в Беэр-Шеву, да только нынче эдомитяне слишком перевозбуждены, а долг и подождать может. Я ведь родом из оазиса на берегу Тростникового моря. Слыхал ли ты об этом уголке забытого рая на восточном берегу внутреннего малого моря? На противоположном берегу Мидиан, но это как ад и рай. Не мешало бы тебе сойти в этот рай у подножья гор Синайских. Слишком долго ты пребывал в разреженном пространстве. Честно говоря, не верил я, что ты вообще вернешься из великой смерчами восточной пустыни.
— Но ведь Итро послал меня туда. Не ты ли был ему советчиком?
— Уделяя много внимания моей особе, ты снова совершаешь ошибку. Разреши мне заметить: Итро послал тебя на юг, к морю, а не на восток, в глубь владений дьявола.
Догорает костер, лунный свет зыбко льется в колодец ущелья, но лицо собеседника невозможно увидеть, оно все время в тени, закутано платком, не сдвигается с места и в то же время словно перемещается с тенями, которые отбрасываются скалами или колеблются между бликами костра и лунными пятнами.