— Знаешь ли ты, что с Мерари? Где он сейчас и чем занимается?
— Путь, который мы проделали с тобой, был спокойным по сравнению с оставшейся частью: пережили сильнейшую песчаную бурю, нападение каких-то кочующих банд, неожиданное повальное заболевание наподобие холеры, но в общем выкарабкались. Мерари решил покончить с этой профессией. Все получили достойный расчет. Мерари и я вообще люди не бедные. Ну и отправились каждый своим путем. Я домой, в свой оазис. Мерари то ли в Западное Двуречье, то ли в Египет, все говорил о каких-то собраниях папирусов, тебя вспоминал весьма часто.
— Чем же я так ему приглянулся? Тем ли, что предсказал мне долгие годы пастушества?
— Мы не отдаем себе отчета, насколько то, что открылось нам и потому кажется само собой разумеющимся, потрясает ближнего нашего, особенно если сознание его настроено на одну с нами волну. О своих наблюдениях за этими волнами, потоками, водоворотами и воронками ты рассказал ему. Это его потрясло. Ведь он был одержим до этого одним желанием: ответить на вопрос, который я ему однажды задал и больше рта не раскрывал в ожидании ответа: как возник и держится порядок в мире, где властвует единственная сила, которой невозможно противостоять, — беспорядок, хаос, тоу ва воу?
Показалось ли это Моисею, на миг провалившемуся в дремоту, но внезапно погруженный в глубокую спячку полуночи мир ущелий и провалов сотрясло, подобно землетрясению, эхо: «тоу ва во-у-у-у, тоу ва во-у-у-у…»
То ли просто был порыв ветра, прогудевший в трубах каменного лабиринта? Ведь псы и не пошевелились, собеседник с места не сдвинулся и даже не отреагировал на то, что Моисей неожиданно вскочил на ноги. Он даже речи своей не прервал:
— И тут возник ты, среди ночи, как и я теперь. Спасшийся от гибели. Они ведь это сразу поняли, только виду не подали. И почти сразу же, как бы поверх всех окружающих его столько лет, начинаешь с ним диалог на лишь вам, ну, быть может, и мне, понятном языке. Стою я неподалеку, распрягаю верблюдов и думаю: горячо. Конечно, до истины еще далеко, но направление высвечено: оказывается, и в хаосе есть свои закономерности, эти самые воронки, водовороты, вьюшки, встречные потоки, но река, как бы сотворенная ими, широка, всеохватна, упорядочена.
К сожалению, Мерари хоть и личность незаурядная, энергии его сознания недостаточно, чтобы даже различить тропу к правильному ответу, но достаточно, чтобы вселить в него тревогу от ощущения, что ответ обретается где-то рядом и как-то связан с тем, что ты ему рассказал.
Когда налетела песчаная буря, Мерари беспомощно замер, я бросился на него, свалил, прикрыл своим телом, вмиг над нами выросла гора песка. Он уже был одной ногой на том свете, и я шептал ему на ухо, хоть и сам был на грани потери сознания: вот ответ —