— О чем ты говоришь, душа твоя рабская? Ты уже потерял человеческий облик от унижения и пресмыкательства.
— А ты молчи, Йошуа бин-Нун, у тебя нет жены и детей. И ты, Калеб, у тебя в голове ветер. Не знаю, как тебя еще не взяли.
Последние слова явно лишние. Не уклонись Корах от тяжелого предмета, брошенного из темноты зала, не снести бы ему головы.
Шум. Возбуждение. Голоса.
— Не так уж он не прав.
— Как мы пойдем, голыми и босыми?
— Египтяне дадут нам одежду, золото и серебро. Так сказал Господь Моисею, — говорит Аарон.
— Догонят и еще дадут…
— Они захотят от нас откупиться, — говорит Аарон, — они ведь очень набожны и знают, что не всегда справедливы к нам.
— Но мы же безоружны. А в пустыне дикие звери.
— Мы и оружие попросим у египтян. Для защиты от диких зверей, — говорит Моисей. — Мы же должны вернуться невредимыми, чтобы продолжать трудиться во славу властителя страны Кемет.
При словах об оружии зал словно бы вымер.
И тут к Моисею подбегает на кривых подгибающихся ногах испитой, худосочный старик, трясясь в истерике:
— Я слежу за ним давно…
Моисей вздрогнул: старик явно похож на того избиваемого надсмотрщиком-египтянином, которого он, Моисей, убил сорок лет назад.
— Теперь… когда вот, об оружии… Я понял, — вопит старик, — я понял! Это дешевый провокатор. Он заставляет нас подписать самим себе смертный приговор. Его надо побить камнями насмерть.
Нечеловеческий рев потряс осыпающиеся глиной стены. Толпа кинулась на старика. Глаза его обезумели от видения собственной смерти.
— Остановитесь! — Голос Моисея, к собственному его потрясению, раскатывается подобно недавно прокатившемуся грому. — Растерзав этого глупого, несчастного старика, потерявшего рассудок от страха, вы будете каяться до скончания дней. Бог сказал мне, что со времен потопа Он продолжает каяться, что сотворил человека. И вас Он избрал своим народом, сыны Авраама, Исаака и Иакова, не потому, что вы лучше всех, а потому, что все хуже вас. И еще Он сказал: Моисей, очень много среди твоего народа доносчиков. Так вот, я, Моисей, прошу всех доносчиков — по страху, по принуждению, по доброй воле, по злому умыслу, по несдерживаемому удовольствию сердца, по выгоде — раскаяться в душе своей. Вы уже догадываетесь: молния и гром не случайны. Если кто донесет обо всем, что здесь произошло, молния, змеиный укус, неизлечимая проказа поразят его и его потомков. Бог наш милосерден, но жесток и неумолим к предателям.
И зал качнулся единым выдохом:
— Моисей и Аарон, мы с вами!
И вспомнил Моисей единоутробный крик тысяч жителей страны Кемет в ночь молений великого Анена в праздник Ипет-су, и дрогнуло на миг Моисеево сердце от этого внезапного и пугающего единства.