Загадка о двух ферзях (Кротков) - страница 42

– Ну-ка, порадуй дядю. Расскажи, какую оценку ты получил сегодня по артиллерии.

– Двенадцать, – с гордостью ответил Серж.

– Господи, этот несчастный даже не понимает, что он наделал! – удрученно воскликнул учитель жизни, подняв глаза к небу. Затем он укоризненно посмотрел на первогодка. – Опозорил нашу славную школу, и рад. Вот болван! В следующий раз ты должен получить ноль.

На следующем занятии Серж раз сделал так, как ему было приказано, и довольный «дядя» заметил:

– А ты не безнадежен, зверь!

Зато своим следующим успехом Серж заслужил искреннюю похвалу старшекурсников. Дело в том, что «зверям» не разрешалось носить шпоры до тех пор, пока они их не заслужат. А заработать эту награду можно было только отличием в верховой езде. И вот Серж оказался в числе десяти первых младшекурсников, которым было наконец дозволено нацепить на сапоги шпоры. По этому случаю вначале был устроен официальный торжественный обед, на котором командир эскадрона вручал воспитанникам заветные знаки отличия кавалериста от «пешехода». Затем в казарме у старшекурсников состоялась тайная пирушка, на которую в качестве почетных гостей были приглашены отличившиеся «звери». Но это было еще не все. В первую ночь после вручения шпор спать полагалось с тяжелыми восьмидюймовыми железяками на голых пятках. Несколько раз за ночь в казарму тихо прокрадывались старшекурсники. Кто-то из них кричал:

– Не слышу звона шпор!

Тут же следовало проснуться и начать звенеть шпорами.

В эту ночь Серж почти не спал. Тем не менее наутро он чувствовал себя совершенно счастливым.

Прошел год. Серж освоился в училище, заматерел. Диктат старшекурсников остался в прошлом. По большинству предметов кадет Карпович преуспевал. Это давало его родителям законный повод с гордостью говорить соседям: «Сереженька-то наш весной кончает училище. Из первых идет!»

Сделавшись «корнетом», бывший «зверь» наконец вздохнул с облегчением и стал позволять себе некоторые вольности, за что не раз попадал на гауптвахту. Однажды его на неделю усадили в карцер за дуэль с однокурсником. Сержу давно хотелось получить такой опыт. Правда, товарищ оказался более искусным фехтовальщиком и оставил на память об их поединке небольшую отметину на лице начинающего бретера. За что Серж ему, впрочем, был искренне благодарен, ибо всегда завидовал учителю джигитовки, на челе которого красовался рубец от кавказского клинка.

Другая шутка могла обойтись юноше гораздо дороже…

Кадетов воспитывали преданными царю. Однако некоторые преподаватели заходили слишком далеко. Одно дело, когда на уроке Закона Божия батюшка предлагал воспитанникам начать с молитвы «Спаси Господи, люди твоя», особо помянув имена императора и членов его благочестивого семейства. И совсем другое, когда преподаватель светского предмета расходовал треть отпущенного ему академического времени на изъявление верноподданнических чувств.