– Слава богу, Николай Павлович! – обрадовался фельдфебель.
Штабс-капитан с важным видом подъехал к офицерам и строго спросил у подпоручика:
– Что здесь происходит, Ивченко? Доложите обстановку.
Тот с виноватым видом отрапортовал:
– Батарея получила приказ передислоцироваться на тридцать две версты восточнее и занять позицию на высоте 1435. Но я передал командование этому молодому человеку.
– Как передали? – удивился и одновременно рассердился штабс-капитан. – На каком основании?! Я немедленно отменяю дурацкий приказ.
– Прошу прощения, господин штабс-капитан, – вмешался тут наблюдатель, – но по условиям маневров вы считаетесь убитым.
– Как – убитым?! – Штабс-капитан недовольно нахмурился.
Рефери[9] в погонах объяснил, что командир, вовремя не вступивший в командование своей частью, по правилам учений считается павшим смертью храбрых за веру, царя и Отечество.
– Что же, прикажите мне застрелиться?
Наблюдатель лишь неопределенно хмыкнул и повернулся к Сержу:
– Вы приняли командование, вам и карты в руки. Каковы будут ваши следующие действия?
Серж видел, с какой ненавистью смотрит на него прежний командир батареи, пропивший свой пост, но ответил спокойно:
– Собираюсь втащить орудия по этой тропе в тыл неприятелю.
Штабной офицер взглянул в указанном юнцом направлении и присвистнул от удивления. Однако вмешиваться не стал. Таково уж было его задание.
По приказу кадета солдаты сняли с передков три двенадцатифунтовые пушки, которые предстояло на руках втаскивать по узкой горной тропе. Тащить с собой тяжелые зарядные ящики они не могли, так что нужное количество боеприпасов тоже пришлось нести на руках.
И вот начался тяжелейший и опаснейший подъем. Мальчишка – кадет вместе с солдатами впрягся в пушки, подпевая:
– Эй, дубинушка, ухнем!
Эй, зеленая, сама пойдет!
Пойдет, пойдет, пойдет…
В нос бил запах раскаленного камня и человеческого пота. Поглядывая на тоненького юнкера, наравне со всеми выполняющего тяжелую мужицкую работу, седоусые ветераны только покряхтывали, хрипя:
– Ой, дубинушка, ухнем, ой, лесовая, подернем, подернем, да, ух, ух, ух…
Чем выше в гору поднималась артиллерийская команда, тем круче и опасней становилась тропа. На узких карнизах людям приходилось буквально лепиться к отвесной каменной стене; они старались не заглядывать в бездонную пропасть, такую близкую… Среди солдат оказался дагестанец, который предупредил всех, что нельзя смотреть вниз, иначе погибнешь. Каменная крошка под ногами осыпалась, и вместе с ней ползли к краю обрыва колеса орудий. Приходилось до судорог напрягать мышцы, чтобы просто удержаться на месте.