— …Дорогие друзья! Вы видите, как отчаянно борется наш пилот. Вот сейчас он произвел рискованный маневр: совершил слип-стрим, то есть, догоняя болид Барикелло, попал в воздушный мешок, в зону пониженного давления. Это значит, что машина Егора испытывает сейчас меньшее давление набегающего воздуха. Он как бы за спиной Барикелло. Нужно немедленно обгонять, пока тот… Ура! Обошел!! Ах, молодец! Как красиво идет! А ведь он впервые участвует в «Формуле» — конечно, все вы об этом знаете, но я не могу удержаться, чтобы еще раз не отметить этот факт! Так же как и замечательный выбор господина Соболевского, сделавшего ставку на Егора Калашникова. Впрочем, тьфу-тьфу, как говорится… Однако еще несколько минут — и мы узнаем имя победителя…
Аркадий Яковлевич поднялся, неслышно ступая, прошел к застекленным дверям спальни.
Лелька сидела по-турецки среди шелковых простыней на огромной, как аэродром, постели почти вплотную к телевизору, подавшись вперед от напряжения. Лицо ее было бледным, губы закушены, крепко сжатые кулаки белели костяшками пальцев.
Так же неслышно он отступил назад, вернулся в гостиную. Прошло два месяца, ему казалось, она успокоилась…
— Итак, дорогие друзья, еще один этап «Формулы» завершен. Его победитель, Кими Райкконен принимает поздравления. Но и мы с вами можем поздравить друг друга: российский пилот, Егор Калашников, пришел шестым и принес четыре очка команде «Маньярди». Кстати, первый пилот этой «конюшни», немец Хейтель, вообще не попал в очковую зону — пришел одиннадцатым…
Соболевский снова подошел к дверям спальни, распахнул их, предусмотрительно кашлянув. Олеся подняла на него отрешенный взгляд.
Он зашел, аккуратно притворил дверь, не спеша начал распускать шелковый шнур халата.
На экране сияло белозубой улыбкой счастливое лицо Калашникова, стоявшего возле своего болида. К нему бежали репортеры, болельщики. Какая-то юная женщина с цветами. Должно быть, фанатка. Олигарх щелкнул пультом, лицо Егора исчезло. Олеся перевела на него глаза, которые от ненависти стали светло-серыми, прозрачными, как лесная речка.
— Ну что ж, похоже, мы не ошиблись в выборе, партнер, — не реагируя на этот взгляд, спокойно произнес он, бросая халат на пол. И, опрокинув женщину навзничь, добавил: — Мне кажется, мы должны это отметить.
Олеся лежала под ним стиснув зубы, из уголка глаза выползла слеза, потекла по щеке.
Впрочем, его такие мелочи больше не заботили.
Они вошли в небольшой, уютный зал ресторанчика. На столах горели свечи в высоких бронзовых подсвечниках, выхватывая из полумрака круглые столики, покрытые длинными бархатными скатертями, поверх которых хрустели другие — белоснежные, придающие торжественность всему убранству. Егор вел под руку свою даму. Селин, в открытом вечернем платье, с неброским, но эффектным макияжем, казалась старше и, безусловно, красивее.