Словом, все выстроилось в результате таким образом, что стал теперь Гордеев и сам «видным правозащитником», к которому немедленно, будто с чьей-то очередной подачи, потянулись с жалобами и исками сотни полторы, не меньше, жителей Воздвиженска, ставших жертвами «профилактических мероприятий милиции».
Итак, сначала надо было разобраться с очередью, а затем добиться разрешения в прокуратуре на встречу с Котовой. Очень просили те бизнесмены, не пожалевшие денег на свои собственные нужды, помочь и ей.
Но вряд ли прокурор сделает это сразу, наверняка станет тянуть, выдумывать причины для отказа. Хотя, с другой стороны, после того что сотворил с ним Турецкий, вряд ли прокурорская спесь полезет из этого Керимова с прежней силой. Эту, кстати, мысль высказал сам Александр Борисович, вернувшись с пикника.
Разговор у них шел по закрытой мобильной связи, и Александр Борисович, не стесняясь в выражениях, красочно описал происшествие с межрайонным прокурором, его теперешнее состояние и свои по этому поводу соображения. Посмеялись, прикинули перспективы. Турецкий посетовал, что объем чисто рутинной работы у него просто гигантский, и как они справятся вдвоем с Поремским, ему не совсем понятно. И в то же время сказал, ему пока не хотелось бы привлекать из Генпрокуратуры дополнительные силы. Тех, кого он хотел бы, не дадут, а другие ему и самому не нужны.
А в общем, это даже хорошо, что завтра воскресенье, конторы и прочие заведения не работают, значит, и люди в основном свободны. Вот и будет возможность опросить максимальное количество народа, не отвлекая его от насущных дел.
Рассказал он и о первых допросах, которые в настоящее время шли в помещении районного управления милиции — это чтобы Гордеев мог сравнивать показания своих клиентов с признаниями допрошенных милиционеров. В конце концов, ведь и следственная группа, и адвокат имели перед собой, по сути, одну общую цель — защитить обиженных и наказать виновных. А в какой форме это произойдет — уже дело, как говорится, техники...
После того как Юрий Петрович бегло ознакомился, с разрешения, разумеется, руководства оперативно-следственной группы, с материалами расследования, картина его собственной работы здесь стала более-менее проясняться. И два выходных дня, по совету того же Турецкого, он также решил использовать для подготовки исков в суд.
А в общем, ситуация складывалась необычная. Ведь, в сущности, каждый из тех, с кем адвокат общался, просил лично защитить в суде его права и потребовать от властей как минимум денежной компенсации. Там и явный ущерб здоровью фигурировал, физические и моральные муки, оскорбления гражданской чести и достоинства. Мужчинам было проще, женщинам — сложнее, поскольку присутствовал еще и акт группового насилия над ними. Стесняясь чисто по-человечески поначалу, в ходе доверительных бесед с адвокатом они словно обретали глубоко запрятанное мужество и рассказывали о собственных совершенно жутких ощущениях какого-то конца света. И при этом многие из них даже называли конкретные фамилии либо особые приметы своих насильников. Ну типа тех же золотых клыков неугомонного сержанта Малохоева.