— Не важно, есть — нет! Здесь этот козел существует, и он уже заранее не желает никого слышать, кроме самого себя. Он, блин, как треска вареная! Глаза выпучит и молчит. Я ему говорю: надо то-то и то-то, а он словно спит с открытыми глазами!
— Нет, Юра, ты им просто не пришелся ко двору, — объяснил Турецкий. — Со мной, например, он был весьма любезен. И, кроме всего прочего, должен быть благодарен мне за то, что я, жертвуя собственным здоровьем, вынужден был спасать в первую очередь его задницу, как говорят американцы.
— Ну между нами — тобой и мной — все-таки есть разница, господин генерал от юстиции, — парировал Гордеев. — А я для него просто мелкая сошка, заноза, песчинка, которая натирает веко и мешает смотреть спокойно. Не больше. Я ему толкую по поводу Котовой, которую держат за решеткой без предъявления обвинений уже больше недели. А он знаешь что ответствует? Вот послушай, я даже записать попробовал. — Юрий Петрович достал блокнот, нашел нужную страницу и прочитал: — «Никаких жертв среди населения нет и не было. Это злостные слухи, распространяемые преступными элементами, устраивающими в городе беспорядки, и поощряемые прямыми противозаконными действиями лиц, выдающих себя за журналистов и действующих с единственной задачей — накалить обстановку в городе и районе. То есть любыми путями дестабилизировать ее накануне выборов губернатора, а затем и мэра нашего города. Этого мы им позволить не можем!» Кто «мы» и кому «им», надеюсь, объяснять не надо.
— Да на фоне всего остального это мелочь!
— Нет, не скажи. Я знаю, что он уже делал предложения то ли Теребилину, то ли Сороченко — обеспечить прокуратуру компьютерной техникой. Но те послали его подальше. Не исключаю, что здесь и гнездится главная здешняя загадка, название которой «уязвленное до глубины души самолюбие». Ну и остальное — тоже. Кто-то из тех двоих заявил, что выставляет свою кандидатуру не то на пост мэра, не то даже губернатора! И понеслось! А Котова эта, вместо того чтобы действовать с умом, понадеялась на собственные силы и финансовую поддержку олигархов местного значения и будущих кандидатов. Поперла танком, думая, что против лома нет приема. А всю присказку до конца не знала, потому что там говорится: «окромя другого лома». Вот и схлопотала. Лично я ее не оправдываю, хотя понять могу. Не знаю, что скажет Саня... — И Грязнов сел, высказавшись, как ему показалось, до конца.
— Так вы, может, считаете, что ее и защищать не надо? — взъерошился Гордеев.
— Напротив, надо, — ответил Турецкий. — Как всякого человека, против которого власть применила неадекватные ответные действия. Но это когда мы рассуждаем о Власти — с большой буквы. А здесь таковой не наблюдается. Здесь у руля клан. Разные люди, но одинаково кровно заинтересованные в удержании в своих руках основных подходов к кормушкам. Ты посмотри на их дома, на обстановку в них. Я был, видел! Такое не соорудить, даже если станешь получать президентскую зарплату. Так на какие деньги? Воруют. Взятки берут. Ты, кстати, возможно, и не поинтересовался, а я, разговаривая с людьми, спрашивал: «А почему же вы к своим собственным адвокатам не обратились? Почему вам нужно,