Между тем, проводив королеву до ее покоев, Антуан вернулся в комнаты друга. Его лицо выражало крайнюю степень озабоченности, — мэтр Бальен не на шутку испугал его, когда пощупав пульс интенданта финансов, которого бесчувственным и серо-бледным подобрали гвардейцы дворцовой охраны, он безнадежно махнул рукой. Позднее однако лекарь пересмотрел свой приговор.
Антуан деликатно постучал, прежде чем войти. Мэтр Бальен велел Орсини лежать, и он лежал, затащив в постель стопку бумаг и чернильницу. На белоснежном шелке простынь уже виднелись беспорядочные лиловые брызги.
— Эжен! — возмущенно воскликнул молодой граф. — Что я вижу!
— Пустяки. Работа меня отвлекает, — поверх покрывала он прижал руку к впалому животу чуть пониже ребер. — Болит до невозможности. От Бальеновой настойки хоть мутить перестало, и на том спасибо. Проклятый Курвель, — он глубоко вздохнул и слегка скривился. Антуан придвинул кресло к постели друга и сел.
— Я что думаю, — задумчиво проговорил Орсини, — если в казне мало денег, то можно ли что-то придумать, чтобы их стало больше?
Антуан пожал плечами.
— Наверное.
— К нам ввозят массу товаров, которые вполне можно производить самим. Почему не заставить их хозяев платить на границе некоторую сумму за право торговать на наших землях?
— Да они не станут платить.
— Почему? Сумма не будет так велика, чтобы напрочь лишить их прибылей. А если кое-кто и не захочет платить, черт с ним. Это поднимет нашу собственную экономику, что тоже недурно. Как тебе?
— Звучит неплохо, — улыбнулся Антуан. — Даже слишком красиво.
— Помоги мне убедить Изабеллу.
— Я мало что в этом понимаю, Эжен.
— Да не важно. Она воспримет все это в штыки только потому, что это предложу я. Но если ты меня поддержишь, она прислушается. А если она хотя бы даст мне договорить, это уже будет полдела.
— Ладно, — согласился Антуан с легким вздохом.
Орсини отобрал несколько листов и протянул ему.
— На, передай своей Изабелле. Это мои наброски для сегодняшнего вечера. Переписывать нет сил, так что пусть как-нибудь разберет мои каракули.
— Ты думаешь… — с сомнением начал Антуан, но Орсини живо оборвал его.
— Да она бог весть что наговорит этим послам, если за ней не приглядеть! Поручаю ее тебе. Пригляди уж, чтобы она вела себя как подобает.
— Эжен! Не говори так о ней, — в Антуане оскорбился и подданный Изабеллы как королевы, и просто влюбленный.
— Почему? Она всего только высокомерная девчонка, которую некому поставить на место. Власть, которую ей дали, ей не по силам и не по душе. Она использует ее в своих интересах и только. Взамен она не готова дать ничего.